Онлайн книга «За гранью восприятия»
Из бессвязных объяснений можно было понять, что Женька, уже принявший на грудь, с некими собутыльниками «раздавил» бутылку водки. Без закуски. Для практически непьющего Женьки эта доза оказалась слишком велика, его развезло окончательно, и он толком не помнил, куда и зачем шел. В отделе его немного привели в порядок и допросили. На большинство вопросов новоявленный пьянчуга отвечал невнятным ворчанием и упорно твердил одно: – Только Юльке не говорите… «Несчастная любовь», – поставили ему диагноз в отделе и не спешили с отправкой в вытрезвитель. Парень беззлобный, спокойный, крайние меры принимать не обязательно. – Жалко пацана, – прогудел старшина. – Девка, вишь, обставила, вот с горя и полез в бутылку. – Точно. – Я достал пачку «Парламента», купленную по дороге, и протянул старшине. – Закуривай. – О! Это кстати. Спасибо. Старшина вытащил сигарету и спокойно сунул пачку в свой карман. Я окинул «обставленного влюбленного» внимательным взглядом, не нашел видимых травм и спросил: – Где у вас туалет? – Там, – махнул старшина. – Дальше по коридору. Забирай, а то заснет. – Ничего. Растормошим. Женька сидел на стуле, свесив голову набок и сунув руки под мышки. Лицо перекошено, рот приоткрыт, ноги подтянуты к телу. Перегаром прет неслабо. В таком состоянии я его никогда не видел. От хлопка по плечу он вздрогнул, качнул головой и с большим трудом открыл глаза. Несколько секунд бессмысленно пялился на меня, потом протянул: – А-а-а… Артур… ты? Как ты?.. – Вставай, алкаш. – Я ухватил его под локоть и рванул вверх. – Пошли. – К-куда? – На водные процедуры. – Зачем?.. … Холодная вода тонкой струйкой лилась из крана на лицо и голову Женьки, тот фыркал, пробовал убрать голову, но я держал крепко, и он покорно терпел. Под конец даже начал умываться. Подождав пару минут, пока он отдышится и утрет лицо, повторил процедуру. – Очухался? – Э-э… да. – Тогда еще раз. Женька покорно сунул голову под кран, закашлял. – Ну, хорош. – Артур, я тут с Юлькой… – В курсе. – Не знаю, как вышло… да еще выпил. Но я немного, честно. – Ей расскажешь. Убедившись, что он более или менее стоит на ногах, я вывел его из туалета и повел к выходу. Старшина проводил нас насмешливым взглядом и махнул рукой. Свежий воздух охладил распаренное лицо – в отделе было душно. Мы сели в машину, я завел мотор и дал ему минуту прогреться. – Артур… эк! – Женька икнул, вытер скомканным платком рот и растерянно глянул на меня. – А как ты узнал, что я здесь? – Не важно. – Я… – Женька качнулся, скорчил жалостливую физиономию. – Я не хотел пить. Мы с Юлькой… это… – Не важно. Сейчас приедешь и все ей расскажешь. Я вырулил со стоянки и прибавил газу. Ветер залетал через опущенные стекла, холодил голову и выносил из салона запах перегара. – На. Жуй. – Что? Женька взял две пластинки жвачки, тупо уставился на них, забыв, что надо делать. – Жуй. От тебя несет, как от дракона. – А-а… Это она тебя попросила найти меня? – Да. – А как же… ик! Ой! А как же я теперь к ней… мы поссорились. Я не могу к ней. – Ничего. Попросишь прощения, поцелуешь, и все будет нормально. – Прощения? – Женька сосредоточенно двигал челюстями, морща лоб. – Не… не могу. Она сама начала… И она меня не простит. – Простит. – Слабость вновь дала о себе знать, и я с трудом держал руль. Говорил сквозь зубы. – Простит, никуда не денется, Подойди, извинись… – А можно я ее поцелую? – с пьяной непоследовательностью спросил он. «Детеныш! И что плохо – пьяный детеныш. Представляю картину их встречи. Впрочем… это не мое дело. Вытащил, довез, и все. Дальше сами разберутся…» Машина подъехала к дому Генки. Женька удивленно смотрел по сторонам, пока не сообразил, куда его привезли. – Топай, Ромео. Там вся твоя компания. Ждут блудного сына. Тот выбрался из машины, отошел на пару шагов, потом обернулся: – А ты?.. Ты не пойдешь? – Нет. – Но… – Он растерянно хлопал глазами, глядя на меня. – А почему?.. – Мне там делать нечего. Женька помолчал, вздохнул и поплелся к подъезду, встряхивая головой. Я проводил его взглядом, развернул машину и выехал со двора. … Встретили его бурно. Хлопали по плечам, тормошили, спрашивали… Он молчал, смущенно смотрел на друзей и растягивал губы в виноватой улыбке. А глазами искал свою Юльку, хотел увидеть пусть и сердитую, злую, но такую любимую и желанную. Девчонки, Ирина и Настя, все поняли, оттерли парней и почти втолкнули провинившегося в комнату. Тот нерешительно потоптался на месте и сделал шаг вперед. Юлька сидела на стуле, выпрямив спину, сложив руки на коленях, и смотрела прямо перед собой. В больших глазах стояли слезы. Она изо всех сил их сдерживала, закусив губу и приподняв подбородок. – Юля… – Женька шагнул к ней, протягивая руки. – Юленька, прости меня, пожалуйста… Она молчала, прилагая огромные усилия, чтобы не расплакаться. Злость, обида, ненависть уступили место жалости к этому недотепе, что сперва оскорбил ее, потом исчез, а сейчас стоит столбом и виновато смотрит на нее. Дурак!.. – Юленька, любимая. Прости… Женька подошел к ней вплотную, сел, осторожно погладил по руке и положил голову на ее колени. Закрыл глаза. Пусть ударит, пусть отругает. Лишь бы не гнала… Губы скользнули по ноге, целуя гладкую кожу, пахнущую цветами. – Прости… Слезы прорвали запруду и хлынули вниз по щекам. Юлька не стала их вытирать, опустила голову, глядя на это нескладное чудо, потом положила руку на его затылок и взъерошила волосы. – Глупый дурачок… – Юленька. Я дурак! Прости меня… Он хотел встать, но ее рука удержала на месте, не пустила. Прижала к коленям и погладила… Минут через тридцать, когда мир был восстановлен и компания уже хотела расходиться, Наташа отозвала Женьку в сторону и спросила: – А Артур почему не пришел? Женька с жалостью посмотрел на нее и тихо произнес: – Он… он сказал, что ему здесь делать нечего. |