Онлайн книга «Предел невозможного»
|
Она вошла в комнату, встала у двери, прислонившись к косяку, сложила руки на груди. С улыбкой посмотрела на меня. Потом улыбка погасла. — Артур! Что с тобой? Заметила наконец… — Что произошло? — Она подошла ближе. — На тебе лица нет. Господи, я только что заметила. Болтала, болтала… что с тобой, мой милый? Мягкая теплая рука коснулась моей щеки. Милена присела передо мной, заглянула в глаза. — Ты в порядке? Если бы!.. Я встал с кресла, взял Милену за руки и усадил на свое место. — Посиди. Она смотрела на меня удивленными глазами, не зная, что сказать. Мое поведение было ей непонятно. И это тревожило. Я отошел к окну, глубоко вздохнул, словно перед прыжком, и развернулся. Увидел полный тревоги и волнения взгляд Милены и понял, что дальше тянуть не только бессмысленно, но и жестоко. Кашлянул, прочищая горло, и сказал первое слово: — Милена… Помнишь, я рассказывал о том, что родился в пригороде Тарсата. И там жил. — Д-да… — Это не совсем так. В Тарсате я был всего один раз. Когда оформлял бумаги на работу в Самаке. На самом деле я родился совершенно в другом месте. Очень далеко отсюда. И сейчас мне надо возвращаться обратно. Домой. — Куда? — тихим голосом спросила она. — Где это — далеко? В Америке? — Нет. Гораздо дальше. — В Австралии? — Мой дом еще дальше, чем Америка и Австралия. Я обязан вернуться. — Когда? — бесцветным голосом осведомилась она. — Сегодня. Сейчас… Вся радость, веселье, хорошее настроение покинули Милену в один миг. Она еще толком не понимала происходящего, но уже знала главное — любимый человек покидает ее. Навсегда. — Мне очень плохо из-за этого, Милена. Я не могу расстаться с тобой. И взять с собой не могу. — Почему? — Потому что иначе тебе придется забыть о своем отце, о своем доме, друзьях. О Русинии… Ты никогда не смогла бы вернуться сюда. Милена отвела взгляд в сторону. Ее глаза начали медленно заполняться слезами. Руки вдруг задрожали. — Я могу лишить тебя твоего дома, твоей семьи. Твоего мира. И не могу лишиться тебя! И от этого схожу с ума… — Кто же ты? Откуда пришел, раз твой дом так далеко? — Я заблудившийся путник. Свернувший с дороги не там и не в то время. Я должен сделать дело и… это невозможно изменить! Тугой ком встал в горле, мешая говорить. Я видел, как поникла Милена, как плохо ей было от моих слов. И от вида опечаленной девушки мне становилось еще хуже… — А… скажи, ты давно знал, что… уйдешь? — Слова и ей давались с трудом. Она из последних сил сдерживала слезы, оттого говорила сдавленным голосом. — Давно? Говорить правду нельзя, но врать я не мог. — Да… давно. Сразу. — Почему же ты… Она встала, отошла в другой конец комнаты, борясь с подступившими слезами и спазмами. Всхлипнула. Несколько секунд молчала, потом резко повернула голову. — Почему же ты не сказал сразу? Почему вел себя так… словно я тебе дорога? Почему не предупредил, что уйдешь и бросишь? Зачем приезжал в пансионат? Зачем все это? Если я не хочу сорваться, надо стоять на месте и держать себя в руках. Хотя все человеческое нутро буквально орало: «Подойти к ней! Обними! Успокой! Сделай хоть что-нибудь!!» Монстр, которому надо будет ставить памятник, держал меня на месте. Монстр, а не я, врос ногами в пол. И продолжал говорить. — Я не знал, что встречу тебя. Не знал, что полюблю. И что ты… полюбишь… Я вообще не знал, к чему это приведет. Моя вина, должен бьы предвидеть! Я понимаю… что прощения мне не заслужить… И все же… Милена, я не мог иначе. И сейчас не могу. Увезти тебя с собой — сделать твою жизнь несчастной. Она нашла в себе силы подойти ко мне вплотную. Встала в одном шаге, сложила руки на груди. Лицо раскрасневшееся, глаза мокрые и тоже красные. Дыхание сбито. Во взгляде — обида, боль, разочарование, ненависть, жалость, непонимание. И любовь. — Как ты можешь решать за меня?! Что мне надо и что нет? Как ты можешь принимать решения?! — Милена! — Не надо! Я все понимаю… — Милена! Монстр намертво сжал руки и окаменел. Ни жеста, ни единого движения! Иначе будет только хуже. — Я… — Она подняла голову кверху, останавливая слезы, готовые политься на щеки. — Я… все поняла! И… не виню тебя. Если ты и вправду приехал издалека… Из такого далека! Я немного успела узнать тебя и понять, что так врать ты не станешь. Очень надеюсь на это. Что ж… Ты принял решение. Видимо, ты прав. Я люблю тебя и не хочу думать, как буду жить без тебя. Но я научусь… — Милена! Я никогда тебе не врал… если не считать места рождения. И сейчас не вру. Я должен уйти, и уйти один. Я люблю тебя, и мне очень тяжело… — Хватит, Артур! Давай больше не будем. Ты должен уйти — уходи. Я даже не подозревал, что моя девушка настолько сильная. Получить такой удар и выдержать. Даже не заплакать!! Черт, ну что я делаю?! — Ты что-то хотела рассказать мне… — Не стоит, — отрицательно качнула она головой. — Это не важно… теперь. Иди. Легко сказать! Монстр, переступая деревянными ногами, вышел в коридор. Обернулся на пороге. Милена вышла следом. Прижалась к косяку, чуть опустила голову, жадно глядя на меня, словно запоминая, потом прикрыла глаза. — Прощай! — Прощай… Мой порыв поцеловать ее перед уходом монстр загасил в зародыше. И погнал прочь от квартиры. Вниз по лестнице — к выходу. Он же не позволил обернуться и посмотреть еще раз на любимого человека. До самого поворота я чувствовал на спине горячий взгляд Милены. Последний взгляд… — … Словом, все! Аппаратура установлена на всех мирах. Колонии и разведгруппы противника уничтожены. Чтобы закрыть сектор, надо только дать сигнал блокировки. Честно говоря, я и не думал, что мы так быстро сделаем это. И до сих пор не верю… Простите, эмоции… Битрая шевельнулся в кресле, чуть дернул губами. — Теперь мы можем быть в полной уверенности, что никто сюда не проникнет и не посмеет помешать нам. Годиан и Земля в безопасности. — А что со связью? Так же барахлит? — Да. Причем причины этого я так и не могу отыскать. Не исключаю, что после включения общей блокировки контакт между мирами в секторе вообще будет невозможен. — Что ж… подходит время и нашего расставания. — Марк сделал паузу и обвел всех присутствующих взглядом. — Пора возвращаться к мирной жизни. Мы успели от нее отвыкнуть… |