Онлайн книга «Спаситель по найму»
|
Герман держался с охраной запросто, свободно, охотно отвечал на вопросы (не на все, конечно). Он умел находить общий язык с людьми. Телохранители и это оценили. – Герман, а зачем ты… обмочил его? – с запинкой спросил старший телохранитель Влад. – А ты не слышал? Он назвал меня пидором. Это крайне серьезное оскорбление. В определенных местах за это сразу убивают. Или опускают. Мы не в тех местах, так что обошелся с ним довольно гуманно. – Да, я в курсе, – кивнул Влад. – Но ты его все равно опустил. – Верно. Но по минимуму. И слегка проучил. Телохранители заулыбались. «Слегка» в понимании наемника – это едва не убил. Хороший критерий. – А как там, на войне, Герман? – спросил второй телохранитель. – На войне как на войне. Знаешь такую пословицу? – Знаю. – Вот! На самом деле на войне жутко. Каждый день может стать последним. И самое поганое – это может произойти внезапно, когда не ждешь. Неожиданный обстрел, мина на дороге, ребенок с гранатой, а что хуже всего – дружественный огонь. Когда от тебя ничего не зависит, когда вся твоя крутизна не стоит и того куска стали, который разносит голову. – Но люди воюют. И долго. Я сам служил, хотя повоевать не успел. – Ну и радуйся! Ничего там хорошего нет. На войне вылезает все дерьмо, что сидит в человеке. Видно его нутро, как на рентгене. И видеть это постоянно сложно. – Не только дерьмо лезет. – Верно. И положительные качества тоже. Пожалуй, ярче, чем отрицательные. Там вообще чувства обострены до предела. И нервы как струна. Потом, на гражданке, за это расплачиваются. – А ты сколько провоевал? – Три с лишним года на чеченских и пять лет контракта в Афганистане и Ираке. Понимаешь, есть люди, которым война как остальным мирная жизнь. Они привыкают и чувствуют себя там свободно. Но это не избавляет ни от страха, ни от сожженных нервов. Там все проще, легче. С одной стороны – враг, с другой – свои. Ясно в кого стрелять и кого прикрывать. Вообще, мне кажется, такие люди в чем-то слабее остальных. – Как это? – в голос вскричали телохранители. – Так. На войне опаснее, но проще. А в мирной жизни гораздо сложнее. Тут враги могут сидеть рядом долгие годы. Пакостить исподтишка, вредить. Тут недруг носит маску друга. А коррупция, мафия, житейские сложности? И смерть здесь ходит рядом. Так что те, кто бежит от жизни на войну, слабее, что ли. Или неувереннее в себе. Герман увидел сомнение в глазах парней, хмыкнул и добавил: – Это мое мнение и оно может быть неверным. Просто я так думаю. Вон у Кирилла иное мнение. Да, Кир? Подошедший Шилов суть разговора не уловил, зато учуял запах подгорающего мяса и вскричал: – Кто за огнем следит? Что за треп, когда шашлык подходит?! – Черт! – вскрикнул Герман, вскакивая и подбегая к мангалу. – И впрямь подгорает. Парни, тащите воду! Если мясо сгорит, Олег нам головы отвернет! …Первые дни принцесса Алиди практически не выходила из своей комнаты. Только иногда проскальзывала в душевую и туалет. Еду ей приносила горничная – женщина средних лет. Горничная обладала двумя отменными качествами: была нелюбопытна и умела держать язык за зубами. Она приехала из глухого уголка России и не имела родни. Именно поэтому Махов доверил ей обслуживать принцессу. Платил хорошо, предоставил жилье, позволил заниматься хозяйством – что еще нужно простому человеку, не избалованному жизнью? А Алиди постепенно привыкала. К незнакомой технике, к обстановке, к людям. Даже к новым нарядам. Хотя сначала ходила в длинном халате и смущенно запахивала полы при приближении посторонних. Но телевидение и журналы сделали свое дело. Она поняла, что здесь такая одежда в порядке вещей. И постепенно перестала стесняться голых ног, открытых рук и облегающих платьев. Кроме Махова и горничной доступ в дом не имел никто. Охрана жила в отдельном коттедже, продукты завозили раз в три дня, принимала их горничная, взявшая на себя обязанности домохозяйки. Герман навестил принцессу на третий день после приезда. Спросил, как дела и что нужно. – Ничего, – ответила Алиди. – У меня все есть. – Пылесоса и телевизора больше не боишься? – Н-нет, – с запинкой ответила она. – Привыкла. – И как тебе кино и передачи? Принцесса подняла на Ветрова свои прекрасные очи. – У вас и правда такая жизнь? – Какая? – Разная… интересная, страшная, веселая. – Да. По большому счету отличие нашего мира и вашего только в эпохах. Принцесса помолчала, потом вдруг сказала: – Я хотела бы посмотреть ваш мир. – В тебе проснулся турист, – улыбнулся Герман и сменил тему: – Ты уверена, что твой отец выплатит всю сумму? – Да. Он заплатил бы и больше. – Больше не надо. Сделка есть сделка, менять условия неправильно. – Это… кодекс наемника? – спросила девушка. О кодексе как-то говорил Кир, она запомнила. – Да. – А что еще в нем есть? – На самом деле кодекс нигде не прописан и нет единых правил. Их устанавливает для себя кто и когда хочет. – А ты? – заглянула девушка в глаза Герману. – Я? Я не меняю договор после подписания, отрабатываю его до конца, если другая сторона не нарушает условий. Не подписываю новый контракт, не закончив старый. И очень внимательно слежу за выполнением всех пунктов. Это главное. Остальное второстепенно. – А если бы мы не заплатили тебе, ты бы не стал помогать? Вид у девушки был очень серьезным, глаза смотрели требовательно и выжидающе. – Нет, – честно ответил Герман. – Но могут погибнуть сотни тысяч людей! Неужели тебе их не жалко?! – Для меня важна моя жизнь и жизнь моих близких. Ради этого я готов идти на любой риск и на смерть. Остальное не мое дело. Если платят, могу взять работу хоть по спасению пингвинов на экваторе. Принцесса не уловила иронии в последних словах, нахмурилась. – Это плохо! – Спасать пингвинов? – Нет. Быть равнодушным к остальным. Ветров сел на диван, усадил девушку рядом. – Запомни, красавица, если бы каждый человек заботился о близких, в мире не было бы столько проблем. А когда хочешь спасти всех, не спасаешь никого. Такова жизнь! – Но дворяне, солдаты… – Они получают за службу жалованье, почести, титулы, не так ли? – Да, – кивнула Алиди. |