Книга Спаситель по найму. Преодоление, страница 54 – Алексей Фомичев

Наемники перед самым городом пристроились к длинному обозу какого-то местного коммерсанта. Тот не возражал против такого соседства и всю дорогу спрашивал о культе, о Хранителях, об их обычаях. Любопытный такой тип и дотошный до невозможности. Наемники с трудом терпели его болтовню и, пересилив себя, кое-как отвечали на вопросы.

Полиция жрецов не трогала. Даже не остановила. Герман это отметил и про себя подумал, что любые, даже самые строгие инструкции и указания на местах зачастую превращаются в обычную формальность, которую далеко не всегда соблюдают рядовые исполнители. И вообще всю работу сообразуют со своими понятиями и принципами. Так было в России, так было в Ираке, Чехии, даже в Англии.

Миновав патруль, наемники простились с коммерсантом и поехали к центру.

– Два варианта, – предложил Герман. – Сразу едем на рынок, закупаемся и сваливаем. Но в этом случае за покупками идет один, второй стережет лошадей и груз. Второй вариант – двигаем к какому-нибудь мотелю, скидываем вещи, а сами на рынок. Но есть вероятность потерять груз.

– Третий вариант, – вставил Кир. – Ты с вещами сидишь в мотеле, я двигаю на рынок. Если и светиться, то лучше по одному.

– Можно. Но останешься ты.

– Бросим монетку?

– Только бросаю я. Знаю твои фокусы!

Кир улыбнулся и протянул другу полпонга.

– Орел – я еду, решка – ты! – сказал Герман и бросил монету в воздух. Поймал, разжал кулак и довольно хмыкнул: – Моя взяла!

Кир демонстративно вздохнул, но промолчал.

Как говорил Пласерда, жрецы в пути могут останавливаться где угодно, никаких ограничений нет. Главное – не лезть в роскошные гостиницы. Впрочем, у жрецов и денег-то на них не хватит.

Наемники имели солидный запас золота и наличности, но все равно выбрали недорогой мотель. Правда, не совсем уж бедный. В таких всякая шушера обычно собирается, еще положит глаз на лошадей и груз, а трупы потом куда девать?..

Мотель выбрали в восточной части города, где не так людно. И к реке близко, и к мосту. И уходить потом надо через восточный выезд, чтобы, если кто спросил, все подтвердили это. Незачем погоне, пусть даже гипотетической, давать хоть какую-либо ниточку.

Сам мотель был выстроен по простой схеме – одноэтажное здание в виде буквы «П». На внутреннем дворе конюшня и несколько помещений. Там же общие душ и туалет. В каждом номере небольшая жаровня для приготовления пищи и для обогрева.

Дверь в каждый номер отдельная, возле входа коновязь для тех, кто надолго лошадь не оставляет.

В комнатах не сказать, чтобы очень чисто, но объедки на полу не валяются, вино и пиво не разлито, мебель не порушена. Хотя какая мебель? Шкаф, низкие лежаки, тумбочка, пара табуретов. И два-три светильника под свечи. Зато все дешево.

– Размещайся, – хлопнул по шкафу Герман. – И за лошадью лучше приглядывай.

– Не учи отца! Лучше сам надолго не зависай.

– Туда и обратно. И даже к девкам не пойду.

Кир вздохнул.

– Смотря какие девки.

– Ну какие в провинции могут быть девки? Старые, обвислые, страшные. Это тебе не Вогойск.

– Оружие берешь?

– Револьвер и нож.

– Лучше вон кнутом при случае.

– Лучше без случаев. Не хватает в историю влипнуть.

– Это верно.

Герман проверил кошелек, оружие, посмотрел на себя в зеркало (на внутренней стороне шкафа – вот неожиданная роскошь!). Краска с головы вроде не сошла. Еще денек, и загар своим будет, а пока надо потерпеть.

– Ни пуха! – напутствовал Кир. – Соль не забудь.

– Не забуду. К черту!

Еще одна достопримечательность Орты – обилие указателей. На каждом доме, на каждой дороге, перекрестке, повороте по несколько дощечек с названиями улиц и наименованиями заведений. Даже расстояние указано.

Такая предусмотрительность не удивляет, из гостей мало кто знает хорошо город, вот для них и пишут.

* * *

К рынку Герман ехал, сперва ориентируясь по указателям, а потом по движению толпы. Улица вывела его к большой площади, что была разбита прямо на берегу озера.

Рынок начинался сразу за дорогой, ряды невысоких палаток и стоек шли вправо и влево. Между ними были широкие проходы, по которым могла свободно проехать повозка.

Дальше за рядами шла открытая площадка, а за ней вновь торговые ряды.

Герман двинул прямо к рядам, но был остановлен невесть откуда взявшимися стражниками.

– Извините, господин жрец, – вежливо произнес старший охранник, – но дальше верхом можно только за плату.

– Да-да, помню, – поспешно сказал Герман. – Сколько за проезд?

– Два понга.

Сумма невелика, но Герман помнил, что жрецы деньгами не сорят. Стоит ли следовать их примеру?

Стражники поняли заминку жреца иначе.

– Вон там есть стойла для гостей, – махнул рукой влево старший охранник. – Всего полпонга, и ваша лошадь будет ждать вас под присмотром.

– Благодарю, добрый человек, – склонил голову Герман и добавил формальную фразу жрецов: – Пусть Хранитель одарит тебя благосклонным взором!

Стойла были оборудованы со знанием дела. Крепкие навесы, загоны, проточная вода и корм. Смотрели за стойлами прилично, так что Герман спокойно оставил лошадь на попечение, а сам поспешил на рынок.

Здесь торговали решительно всем. От продовольствия до фуража, от столярных инструментов до оружия. Ткани, меха, повозки, лампы, специи, металлы. Сотни продавцов и тысячи покупателей. Гвалт и шум, ржание лошадей и крики зазывал.

Отдельно от остальных стояли большие палатки с живым товаром. Там женщины торговали своим телом.

Герман думал, что здесь бордели набиты дешевыми шлюхами с расплывшимися фигурами, обвисшими грудями и испитыми лицами. Но каково же было его удивление, когда он увидел точеные фигурки молодых девушек. Высокие груди, тонкая талия, стройные ноги.

Впрочем, и стоили они прилично. Купить два-три часа такой девочки мог позволить себе только небедный человек. Для тех, у кого в кармане не так много понгов, были палатки с девочками попроще. Но все равно пригожими.

Жрецу не приличествует находиться рядом с гнездом разврата. Герман прошел мимо палаток проституток и внезапно вышел на самый берег озера. И только сейчас увидел главную достопримечательность рынка – торговые ряды на сваях.

Довольно значительная часть рынка стояла на воде. На толстых просмоленных сваях, потемневших не только от смолы, но и от времени. У настила было несколько причалов, здесь стояли лодки: весельные и парусные.

Близость к воде и свежий ветерок, гулявший между рядами, разгонял неприятные запахи от скота, смол и нечистот.