Онлайн книга «Будущего нет! Кошмар наяву»
|
– Когда?.. – Двадцать шестого августа девяносто четвертого года. Александров на мгновение замолчал, на его щеках вспухли упрямые желваки: – Поэтому тот август ты проведешь рядом со мной. Не расставаясь ни на миг, чтобы не случилось. И мы вместе отпразднуем шестой День Рождения дочери. – Шестой?.. Что-то ее зацепило. Получается, она родит… должна родить… – Сережа, какого числа ее День Рождения? – Шестнадцатого августа. Ровно за… Сержик продолжал говорить, но она уже не слышала, мысленно считая. Родила (родит?) в восемьдесят восьмом. А забеременела… Лена резко остановилась, лихорадочно пересчитала даты. Нет, все правильно. Получается… – Сережа, его не будет. – Что? – Такого будущего не будет. Он неверяще смотрел ей в глаза. Господи, какой непонятливый! Стыдливо помявшись, вспомнив про родинки, Аленка продолжила: – Мы должны были… ну, вместе переночевать. Девять месяцев, Сережа, по срокам. Посчитай сам! Для надежности загибая пальцы, Александров произвел подсчет. Получается… – Ты помнишь, что в субботу Инги не было? – Да. Я еще хотел спросить, но сначала болела голова, а потом уснул. – Она была в командировке, приехала сегодня утром. Заалев щеками, Лена призналась: – Я хотела оставить тебя у себя, Сержик. На ночь. Совсем смутившись, снова спрятала лицо на груди парня. – Ты же никак не признавался, что любишь меня. – Я люблю тебя, Аленушка. – Вот. А раньше сказать не мог? – Если бы я сказал раньше… Она поняла: – Мы бы точно… Сергей кивнул: – И у нас через девять месяцев родилась бы дочь. – Но ведь мы… – И она родится только тогда, когда мы сами это решим. Осознав случившееся, Сергей глубоко вздохнул. Отчаяние безнадежности рухнуло, рассыпаясь, с его плеч. Будущее можно изменить! Оно уже изменено. Разве что они в этот месяц… Нет! Лучше завязать узлом. Как бы его не тянуло к суженой (жене!), ради будущего можно потерпеть. Например, до свадьбы. В троллейбусе они, плотно прижавшись друг к другу, обнявшись, молча простояли у окна. Подходя к дому, Александров спросил: – Инга сильно ругалась? – Очень. Я ничего не могла объяснить, а она… Она действительно выгнала меня из дома. Сейчас, наверное, и тебе достанется. Только ты молчи, не спорь! – Хорошо, Алена. И только зайдя в квартиру, Сергей вспомнил смутившую его деталь: – Аленушка, я ведь про носки забыл, пришел в портянках. Она улыбнулась: – Ничего страшного. Раздевайся, сейчас кое-что тебе принесу. Елена прошла в комнату, что-то весело ответила на негромкий вопрос Инги Михайловны. Повесив шинель, положив на полочку шапку, он разулся, привычно и аккуратно намотал на голенища сапог портянки. Босиком стоять было некомфортно – пол в коридоре прохладный. Наконец вернулась уже переодевшаяся в домашний халатик с пояском Лена. – Вот, Сержик. Это я тебе в подарок сама связала. Теплые, на зиму. В протянутой руке лежала пара шерстяных носков. – Померяй. Они пришлись как раз впору, сразу согрев ноги. – Спасибо, любимая. Рукодельница моя… Обняв милую, Александров благодарно ее поцеловал. – Вот, носи… Все, пойдем к тетушке. Войдя в комнату, Сергей потупился под взглядом суровых глаз. – Здравствуйте, Инга Михайловна. – Здравствуйте, Сережа. Посмотрев на девушку, дама распорядилась: – Лена, иди посиди в своей комнате, нам надо поговорить. Тревожно глянув, Аленка скрылась за дверью. – Присаживайтесь, Сережа. Он осторожно опустился на край дивана. – Сережа, я не хочу вторгаться в ваши с Еленой отношения и к чему бы то ни было вас принуждать. Но для Лены я сейчас самый близкий человек и мне глубоко небезразлично ее будущее. Она к вам относится очень хорошо. И, насколько я вижу, вы к ней тоже. Ведь так? – Да, Инга Михайловна. Решив быть честным до конца, Сергей добавил: – Я люблю ее. Вот этого признания строгая дама точно не ожидала. Что-то дрогнуло в серых глазах, и изменившимся тоном она спросила: – Как тогда понять то, что между вами произошло? И что ответить? Страшную правду, включающую будущее самой Инги? Нет. – Этого больше не повторится. Я обещаю. Взгляд окончательно подобрел, тетушка лишь укоризненно покачала головой: – Ох, Сережа-Сережа… У Лены еще ветер в голове, но вы-то, серьезный, дисциплинированный человек, и вдруг такие глупые размолвки… Уехала на четыре дня, называется. – Я сожалею, Инга Михайловна. Извините. – Хорошо, больше не будем об этом. Я рада, что недоразумение благополучно разрешилось. Прижавшись друг к другу, молодые люди сидели на кровати и тихо беседовали: – Сильно тебя ругала? – Нет. Она больше беспокоилась за тебя, Аленушка. – Ты бы слышал, как она меня отчитывала, когда приехала и узнала, что… А я ничего не могу ответить, только реву и повторяю, что ты ушел насовсем. – Я не видел тогда другого пути. Не знал, что мы уже начали менять будущее. – Я понимаю. Но так тяжело поверить… Сержик, а что ты еще про меня знаешь? Ну, оттуда? – Не очень многое, милая. Это приходило отрывками. Вот видел твоих мать и отчима. Вообще запуганный мужик. Пьет по-тихому. Видел твою младшую сестру. – Катю? Я ее почти не знаю. Она все время живет с матерью и своим отцом, встречаемся редко. – Ты мне рассказывала. Там, в будущем. Как после развода с твоим папой мать оставила тебя заканчивать здесь школу, как Инга ругала тебя за оценки. – По какому предмету? – По математике и географии. Алена потрясенно покачала головой: – Правильно. – Ты сомневалась? Инга же отправила тебя в универ, сама выбрав специальность, и потом насчет работы договорилась. Ты поступила на вечернее, потому что подзавалила учебу в десятом классе и не прошла на дневное отделение. Но причина была объективная – умирала бабушка. |