Книга С тенью в душе, страница 22 – Ярослав Коваль

— Что именно образуется?

— Ты получишь доступ к возможностям демона. Пока я этого тебе дать не могу. Да и не захочу — с чего бы? Мне-то какая радость?

— То есть я вступаю с тобой в интимные отношения и получаю особые свойства, а в обмен лишаюсь свободы воли?

— Много ты понимаешь! Да тысячи монильских магов от чего угодно б отказались, лишь бы получить то, что я тебе предлагаю! На фига тебе свобода воли? У меня опыт больше, я смогу лучше распорядиться твоей жизнью, чем ты сам.

— Отожгла, деточка! Жги ещё!

— Чего?.. Слушай, ты ж уже попал в беду, из которой тебе не выпутаться. Причём попал без моего участия, я наоборот, стараюсь помочь, чем могу… Нет, сам посмотри, разве тебе приходится всегда делать только то, что ты хочешь? Чем же новое положение будет отличаться от старого?

— Шутку понял. Смешно.

— Что тебе смешно — что ты не способен сам разумно распорядиться своей жизнью?

— Я способен. А ты балаболка.

— Если способен, так распоряжайся! Давай! Покажи мне класс! Сделай своих преследователей одной левой (как у вас говорят), да захвати мир по ходу дела! Что — слабо?

— Нафига мне мир?.. В общем ладно, разговор бесперспективный. Я тебе предлагаю выход, но если ты желаешь попасть обратно в консервацию…

— Какой выход?! — взбеленилась девица. — Ты хочешь, чтоб я отдала тебе свои умения, то есть себя, но как я могу это сделать без контакта, даже если бы захотела? Ты вообще мог бы попытаться вступить со мной в поединок, кто знает, может, ты победишь меня, а не я — тебя. И тогда ты станешь моим господином.

От неё потягивало каким-то терпким восточным ароматом. Корица — не корица, мускат — не мускат… Не поймёшь. От изгибов и тепла женского тела кружило голову. Никогда ещё в жизни мне не хотелось женщину, и именно эту, прямо сейчас, прижать так, чтоб хрустнуло, впиться губами в губы, притиснуть к земле так, чтоб шевельнуться не смогла…

Брать себя в руки я умел, как каждый нормальный мужчина. Поэтому смотрел на неё с иронией, насмешливо, не позволяя себе облизать губы, хотя сделать это хотелось до безумия. Многое другое тоже до дрожи хотелось совершить, но хозяином ситуации остаётся тот, кто лучше себя контролирует.

— Ты, конечно, не веришь в такую возможность, детка?

— Всякое случается, — уклончиво ответила айн. — Всего в этом мире знать невозможно.

— Что ж, согласен… Я подумаю над твоим предложением.

Проснулся с ощущением, что если сегодня не опрокину в перину какую-нибудь девицу — точно сойду с ума. Принял контрастный душ и схватился за учебник — так или иначе, но напряжение нужно было сбросить.

Медитация на удивление помогла. Перевернув последнюю страницу учебника, я не без труда справился с последней комбинацией, после чего, полумёртвый от усталости, откинулся на спинку кресла. Я маловато знал о том, как должно протекать обучение магии по книгам, но о том, что между первым и вторым томом необходимо сделать паузу, догадывался, даже если бы не слышал об этом от господина Римеара.

И, кстати, следовало опробовать теорию на практике. В Германии это невозможно. Во Франции тоже. Если я затею магическую практику в Мониле, меня с вероятностью очень быстро вычислят. Или не вычислят? Что я вообще знаю о Мониле? У Сашки спрашивать бесполезно, он там тоже не жил. Так, бывал пару раз вместе с учителем, но туризм есть туризм.

Единственный источник адекватной информации в данном случае — демоница.

Правда, связаться с ней по собственному желанию оказалось не так-то просто. Сперва я попытался уснуть, привыкнув к общению с нею во сне. Но в результате продрых почти сутки, так и не увидев ничего интересного. Единственный плюс — качественно выспался за все предшествующие недели и вперёд на пару дней. После этого сожрал хороший ужин в ресторане гостиницы (где на меня, небритого и одетого как попало, косились с опаской и пониманием) и, поломав немножко голову, решил в номере заняться медитацией.

Она отозвалась только на второй раз.

— Ну, что тебе приспичило? Тебе ж так не по душе моё общество, а теперь ты сам ко мне лезешь?

— Мы кое-что не дообсудили. Укажи-ка мне, детка, какова сейчас степень нашей связанности? Я ведь в первый раз пользовался силами айна, но связи-то ещё не было.

Она усмехнулась.

— В принципе, первоначальная была. Но ты ведь продолжил меня носить, да ещё и медитировал в браслете, так чего ж ты ожидал?

— И что теперь? Я не смогу освободиться от нашей связи?

Она скептически оглядела меня.

— Ты-то? У тебя шансов нет, ты же просто малёк… Даже ещё толком не маг. Умора… И ещё пытаешься выступать!

— Пытаюсь или не пытаюсь — моё дело. Мне надо убираться из моего мира куда-нибудь, где можно попрактиковаться в магии. Раз уж нельзя от тебя избавиться.

— А ты хочешь от меня избавиться? — она скользнула ко мне. Обвила руками шею.

Руки у неё были нежные-нежные, тёплые, и от её прикосновений сердце таяло, как брусок масла под солнцем. Я смотрел на неё и чувствовал, как уплывает взор. Если в ближайшие секунды в свою пользу, не выдержу, поддамся. Я не железный. Поэтому, слегка отстранив искусительницу от себя, взял её за подбородок. Она охотно запрокинула голову.

— Значит, нет иного пути подчинить тебя себе, красавица? — спросил я. — Только так?

И впился поцелуем в её губы.

И рухнул в бездну.

Это напоминало поединок, в самом деле, напоминало, хоть и доставляло пронзительное наслаждение. Проводя рукой по её коже и пряча пальцы в волосы, я чувствовал помимо того, как передо мной разворачиваются недра айна, которых я раньше не знал и о которых не догадывался. Отнюдь не только силу и знания могла мне дать эта вещица, и надо было только уметь взять, не потеряв себя.

Каждая минута здесь, в этом положении, напоминала мне о такой возможности. Потерять себя! Так сложно понять, что конкретно подразумевается под этими словами, однако сейчас я это чувствовал вполне предметно. И осознавал, что моя партнёрша, опасная, как гиена, сжимаемая в объятиях, жаждет только впиться зубами в мою душу — и почему-то этого не делает. Она напоминала бабочку, бьющуюся о стекло лампы: вот он, вожделенный свет, но так же недостижим, как вечность.

Я ощущал, что изменяюсь. Бездна засосала меня в пространства, слишком далёкие от того, что я мог знать в своей жизни, и выплюнула обратно новым. Прижимая девушку к постели, которую образовали для нас бьющиеся в чёрной воде водоросли, я чувствовал, как сильна она была когда-то. Да, это вам не пятнадцатилетняя дурочка — вертихвостка, это существо древнее и могучее, уже оставившее биться в прутья своей клетки, привыкшее и смирившееся со своей участью, но по-прежнему опасное.

Через большую часть расставленных ловушек я прошёл лишь потому, что они не были созданы для меня.