Онлайн книга «Войны крови. Восхождение»
|
Вауыгрр широким махом легко догнал девушку, обогнал и, словно играя, заскакал вокруг. — Ай! — Девушка шарахнулась в сторону. Но это не слишком ей помогло: волк, наращивая скорость, нарезал вокруг нее круг за кругом… — Ну, ты! Убери своего зверя! — Да не волнуйся ты так! Он вообще не кусается! — Ну да — не кусается! Волк — и не кусается? Сашка тем временем подошел поближе, поставил на землю чемодан: — Смотри-ка, грамотная… Ты — первая, кто сообразил, что это волк, а не собака. Девчонка смешно наморщила курносый симпатичный нос-пуговку: — Па-а-адумаешь! Что, я зверя в тайге не видела, что ли? — В тайге? — изображая удивление, протянул Сашка. — Это, прости, откуда ж ты родом? Из Маньчжурии, что ли? — Ишь ты! — встречно изумилась девчонка. — Маньчжурию знаешь? Бывал? — Да нет. — Сашка якобы расстроенно махнул рукой. — Где уж нам. Дальше, чем Красноярск, на восток не забирался… — Охотился? Или кто из родичей? — Да какой из меня охотник? — снова махнул рукой Сашка. — Так, иногда с ружьишком баловался. Когда дед с собой брал. Да и то, ничего крупнее лисы бить не доводилось… Последнюю фразу он ввернул специально, посмотреть реакцию. И не обманулся: глаза девчонки на мгновение полыхнули коротким злым пламенем. — И много ты лисиц убил? — спросила она скучающим голосом. — На шубку-то хватит?.. Да что я с ней цацкаюсь? Уж в любом случае она — не чета той, которую мы с Вауыгрром уходили на полигоне. Сейчас разработаем тебя, как милую, как родную… — Пожалуй, еще и осталось бы, — протянул я, стараясь, чтобы мой взгляд был одновременно и одобрительно оценивающим, и нагло раздевающим. — Одних хвостов — да еще каких! — семь штук отдай и не греши. Вышла бы и шубка и капюшон… Еще и на муфточку бы осталось. Ну, если, конечно, шубка нужна такой миниатюрной красавице, как ты… — Да-а? — вот теперь она явно заинтересовалась. — Это где ж ты такую добычу роскошную взял? — А у нас там, в Красноярском крае… Сказав это, я выжидательно замолк. Девчонка замялась, видимо, что-то обдумывая, но, наконец, выдала: — Слушай, охотник, а звать-то тебя как? — А чего? Шубку захотелось? — Ну, а то! Девчонка улыбнулась. Широко и по-доброму. Почти искренне… — Да у тебя, поди, папаша и братья, если сильно попросишь, и соболью организуют? — Ой! — Девчонка закатилась в самом натуральном смехе, в котором только дважды проскользнули фальшивые нотки. — Ты что, решил, что я — из этих? Из талабайцев? Которые в Институте Народов Севера обучаются? — Ну так… А что? Волка ты опознала, в тайгу, сама говоришь, ходила… — Ой, нет. Просто я — из Читы. Мы — корейцы. Вот меня, например, зовут Света. Света Ким. А тебя? — Саша. Саша Волков. — Ты здесь учишься или работаешь? — Учусь… то есть буду учиться. Я поступать приехал. — А-а… А я — учусь. В Институте культуры… Я чуть не завопил: «Где-е-е?!!» Вот это — приятное известие. Прямо-таки лучше и не придумаешь… — Нет, правда? Обалдеть! — А чего тебя так удивило, Саш? — Света заинтересовалась мной всерьез. — Что, думаешь, я в культурологи не гожусь? — Да нет, что ты, что ты! Еще как годишься! Просто понимаешь, какая штука: я приехал учиться в Институте культуры. «Ты, сошел с ума? Зачем ты ей это говоришь?!» «Спокойно, серый брат, спокойно. Она нас еще на свое логово выведет…» Вауыгрр тряхнул головой и заскакал вокруг нас с кицуне с самым беззаботным видом, притворяясь, что ловит какую-то ему одному видимую бабочку. — Не может быть. — Девушка обиженно надувает губы. — Прикалываешься… — Да точно! — Ой, ну вот так уж и точно! Ну, хорошо, если точно, то куда тебе документы нести? Приемная комиссия где? — Тоже мне секрет! На Дворцовой. — Хм. И на какой же ты факультет поступаешь? — Культура стран Востока. — Врешь! Какой же ты язык знаешь? Так, вот с этого момента — поосторожнее! Хоть она и соплячка против нас с Вауыгрром, а рисковать все же не стоит. Ни к чему ей знать все мои возможности… — Хинди. Тибетское наречие. Арабский… чуть-чуть. Немножко на твоем родном балакаю… — Дангсин-ен ачим синсеон-юи налаюи ен-еле-ул хал жул асейе? [33] — Кквае, алеумдаун! [34] — Змей говорил, что кицуне падки на лесть и комплименты. — Наега чодаехалвеонеун геос-и дангсин-уи единга-есео… [35] Господи боже! Как же сложно коверкать язык, который и так знаешь не слишком хорошо. Но вроде бы все удачно. Кицуне-Света засмеялась: — Да уж, корейский ты действительно знаешь не очень. Но, — она лукаво посмотрела на меня, как бы обещая нечто большее, чем просто принять приглашение «в куда-нибудь», — понять тебя, во всяком случае, можно. Ладно, так и быть: пиши мой телефон. Она быстро надиктовала мне десять цифр своей мобилки и дождалась, пока я не позвоню с «общего», чтобы запомнить мой. — Свет, а может, мы сегодня вечерком пересечемся? Ну, так: походим, город посмотрим. А? Кицуне снова мнется, но теперь уже плохо скрывая торжество: — Ну-у, город я уже тыщу раз видела. Давай вот что сделаем: ты мне… Слушай, а ты вообще-то где живешь, а? Я назвал адрес на Космонавтов, который выучил еще в Красноярске. Света задумчиво прикусывает губку, показывая кипенно-белые острые зубки: — Так это же совсем рядом! — поразмыслив, радостно восклицает она. — Вот, а я — тут, — машет она рукой куда-то, на другой конец пустыря. — За Южным рынком… Через несколько минут, договорившись о вечерней встрече, охотники и дичь разошлись каждый в свою сторону Сашка и Вауыгрр проводили кицуне взглядами и бодро зашагали назад к автобусной остановке. |