Онлайн книга «Реконструктор»
Нами захвачено пять пулеметов (в том числе три МГ-34), шесть автоматов (два МП-38 и два МП-40), восемнадцать винтовок (десять Кар-98) и большое количество боеприпасов к указанному оружию. При осмотре землянок обнаружена одна радиостанция в поврежденном состоянии и большое количество взрывчатых веществ (около 70 килограммов). К сожалению, в процессе боя некоторые сооружения лагеря были сильно повреждены взрывами ручных гранат и частично выгорели, что не позволило нам их осмотреть. Наши потери составили: убитыми – один офицер, один унтер-офицер и двенадцать рядовых; ранеными – один офицер, два унтер-офицера и четырнадцать рядовых. Обер-лейтенант Хельмут Рашке – Присаживайтесь, мой друг! – Майор привстал из-за стола, указывая своему гостю на стул. – Кофе? Обер-лейтенант осторожно присел на стул, стараясь не потревожить перевязанную руку. – Благодарю вас, герр майор, это было бы весьма кстати. Бегая по лесам, я как-то уже отвык от таких прелестей. – Отчего вы не легли в госпиталь? – Царапина, герр майор. Скоро заживет. Врач, правда, настаивал… но мне удалось его уговорить. Не знаю, надолго ли? Скоро приедет его начальство… – …У которого может быть и другой взгляд на вещи, на так ли? – Увы, да… – Не расстраивайтесь так. Это ведь и я приложил руку к тому, чтобы он не отправил вас сразу же на излечение. – Вы, герр майор? – Да, мой друг. Удивлены? Напрасно… могли бы уже заметить, что я всегда знаю и могу чуть-чуть больше, чем это считают окружающие. Скрипнула дверь, солдат внес поднос с кофейником. Сноровисто сервировал стол и бесшумно исчез за дверью. – Если вы не возражаете, Хельмут, я за вами поухаживаю. – Право слово, герр майор, мне как-то неловко… – Что именно, мой друг? То, что вам наливает кофе старший по званию, или то, что вы его обманываете? Обер-лейтенант вспыхнул и попытался встать. Но, повинуясь жесту хозяина кабинета, вновь опустился на стул. – Но… я все изложил в своем рапорте, герр майор! – Хельмут, я старый служака. И тоже хорошо умею писать рапорта, особенно победные. Но, что самое главное, я умею их читать! И неплохо, смею заметить. Вы все еще негодуете? Напрасно. Хотите, чтобы я все пояснил? Охотно. Где бумаги Хильгера, обер-лейтенант?! – Но… он же был убит! – И пьяные русские солдаты растопили печку секретными документами ОКВ? Я очень хорошо понимаю, отчего в вашем рапорте был сделан особенный акцент на пожарах в некоторых землянках. Теперь ведь невозможно установить, что именно там сгорело. Так? – Э-э-э… – Хельмут на секунду потерял дар речи. – Так. И отсутствие пленных тоже очень хорошо объяснено – вы опасались за жизнь своих солдат, не так ли? – Да. – Похвально! Со всех сторон! Раненый офицер не покинул поля боя, продолжая руководить атакой. Проявил разумную заботу о сохранении жизни своих солдат. Как вы полагаете, Хельмут, Железный крест вам за это уже обеспечен? – Но я не думал о наградах, герр майор! – Да? Странно, а чье же тогда представление лежит у меня на столе? По-моему, гауптман Лемке написал его еще утром… А вы не знали, что я обязан визировать и такие бумаги? Непростительный промах, мой друг… – Помощник коменданта откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Я… – Да-да, слушаю вас! Прорезалась память? Бывает… Кстати, а сколько человек осталось в вашем подразделении? – Тридцать четыре солдата и один офицер. – То есть как полнокровная боевая единица ваш отряд больше не существует? М-да… а я на него так рассчитывал! Десять человек вы потеряли у лагеря. Понимаю, это была не ваша вина – там командовал штабс-фельдфебель Ройтерман. Но вот погоню за напавшими на склад диверсантами организовывали уже вы! Сколько человек потеряли в том бою? Тридцать шесть? Или я ошибаюсь? – Нет… – Обер-лейтенант все еще не понимал, куда клонит его собеседник. – Впечатляет! Меньше чем за два месяца! И это – специальное подразделение, созданное именно для борьбы с подобными русскими диверсантами! Кстати, как раз после того боя я обратил пристальное внимание на тактику, использованную русскими в тот раз. Убитый командир диверсантов – кадровый офицер? – Э-э-э… служить начал в сорок первом. После училища, последнее звание получено три месяца назад. Его документы удалось найти. – А подобный фокус с засадой применяли финны! Во время «зимней войны». Вы это знали? – ехидно прищурился хозяин кабинета. – Нет, герр майор. – Откуда же это мог знать русский офицер, который в то время в армии еще не служил? И еще. Судя по атаке диверсантов на склад, в тот момент ими командовал кто-то другой. Возможно, именно тот самый старший лейтенант! Вам это не приходило в голову? – Я думал об этом. – И ничего мне не сказали?! Почему? – картинно удивился хозяин кабинета. – Э-э-э… я не думал, что это так важно… – Не думали? А напрасно, мой друг! Надо было думать! Не знаете ответа – спросите у тех, кто старше вас! Майор достал из ящика стола пачку сигарет, закурил и без всякого перехода спросил: – Что показал пленный русский? – Они не смогли передать информацию, полученную от Хильгера: сломалась рация. И их командир где-то спрятал портфель полковника. Найти его нам не удалось. Возможно, он действительно сгорел… – Что еще? – Майор сделал пометку в своем блокноте. – Было два отряда. Засадой и нападением на Ройтермана командовал командир второго. Его ранило, и старший лейтенант распорядился оставить его и нескольких других раненых у каких-то крестьян… – У каких? – Пленный этого не знал, – развел руками обер-лейтенант. – И поэтому вы его пристрелили… да… Пейте кофе, он остынет. – Что теперь будет, герр майор? – С кем? С вами? Или с этими русскими? – Ну… – Представление на вас я подпишу. Правда, не сейчас… А вот лечь в госпиталь и тем самым увильнуть от исполнения своих обязанностей командира – не дам! У вас еще остались люди. Осталась и задача, поставленная мной. Будьте любезны ее выполнить! Тогда и вернемся к вопросу о Железном кресте… Где-то в глухом лесу. Июль, 1942 г. – Ну что, головорез, набегался? – Ерофеич стоит у забора и, опираясь на палку, смотрит на меня из-под кустистых бровей. Он не одобряет моих пробежек по лесу, считает, что таким образом я только оттягиваю процесс выздоровления. А что я могу поделать, если чувствую, что мои мышцы понемногу слабеют? Лежание в доме мало способствует тому, чтобы они окрепли. |