Онлайн книга «Ганфайтер. Огонь на поражение»
|
Браун ощерился и дотянулся до кнопки ультразвуковой пушки – загорелся еще один красный огонек. Тогда Тимофей послал торпеду. Аппарат сработал, но снаряд рванул у самого борта, подранив кальмара, но перевеса не создав. – Превосходно... – прохрипел Тимофей (субмарина висела рубкой вниз, и кальмар ее ритмично встряхивал). – Весь актив в отказе... Кряхтя, он нащупал консоль управления манипуляторами и ухватился за джойстики. Сложенные втрое механические руки выдвинулись из люка и уперлись в щупальце. Младший смотритель недобро усмехнулся и вонзил манипулятор в податливую плоть, кромсая ее и выкусывая. Кальмару это не понравилось – он ослабил давление и попытался выдрать манипулятор из корпуса. Браун тут же втянул «руки». Мегатойтис снова навалился на «Орку», и оба манипулятора вгрызлись в мантию, разрывая ее. Тимофей дал полный ход, словно проталкивая нос субмарины в рану. Передний иллюминатор залило зеленой липкой слизью. Одна из рук конвульсивно изогнулась, и манипуляторы перекусили ее в четыре приема. И только теперь кальмар отпрянул от кусачего врага, продрав по обшивке когтями. Торпедному аппарату уже ничего не мешало. Кальмар, распустив руки и светясь интенсивным голубым, погрузился, чтобы напасть на субмарину снизу, как он всегда поступал с китами, но второго шанса младший смотритель ему не дал. Спусковой рычажок упал в положение «огонь». Голубое свечение мегатойтиса затмила белая вспышка. Еще одна. Еще! Субмарину закрутило взрывной волной, трижды разошелся короткий грохот. И погас холодный голубой огонь... За иллюминатором стояла тьма, но экран биоинвертора бесстрастно фиксировал, как расплывается подорванная туша. – Готов! – выдохнула Марина. Браун продул цистерны и с надеждою глянул на батиметр. Отметка «4095» держалась долго, как вдруг сразу поменялась на «3975». И пошел обратный отсчет. 3965... 3960... 3955... – Долго так подниматься будем... – проворчал Тимофей, тая глубочайшее облегчение. Вот уж вправду – глубочайшее. – Сейчас бы двигателем помочь... – Так рулей же нет, – напомнила врачиня. – Так вот именно... Тьма за колпаком очень редко разбавлялась свечением. Мелькали фонарики удильщиков, вспыхивали креветки, мерцали искрами какие-то рачки. Выше отметки «400» стало светать. Сумеречную лиловость сменила синева. И вот заплясала гнутою фольгой поверхность Тихого. Взрывом ударило солнце, струи скатились с колпака, и во все стороны открылась голубая безбрежность. – Ага… – глубокомысленно сказал Тимофей. – Одну задачу решили, осталась задача номер два... Пойдем, посидим наверху. Будешь акул высматривать, а я посмотрю, из чего руль можно сделать... – Может, наших по рации вызвать? – неуверенно предложила девушка. – Может. Если кто окажется в пределах прямой видимости. – Понятно… Они открыли люк и вышли на свежий воздух. Ясно зазвучал океан, и ветер пахнул в лицо свежо и ласково. – Ой, как хорошо! – вырвалось у Марины. Браун только улыбнулся. Надводный мир был прекрасен, чего нельзя было сказать о субмарине. Кальмар буквально освежевал ее, разодрав внешний корпус, чудом не пропоров цистерны. Зато и рули оборвал, и киль, изломав всё, что можно было. Стянув с себя комбинезон, Тимофей спрыгнул в воду. Теплая вода с приятностью омыла голое тело. Отплыв к корме, Браун покачал головой – рули были вырваны с корнем. Оглянувшись – не видать острых плавников? – он попробовал отломать пару труб подачи синтетической слизи. Не сразу, но трубки подались. В воде болтался полуоторванный шмат обшивки – младший смотритель и его прихватил. Выбравшись на покатую палубу, он принялся мастерить рулевое весло. На рукоять пошли трубки, на лопасть – пластина внешнего корпуса. Марина тоже разделась и загорала голышом. Глянув на Тимофея, она улыбнулась по-хулигански, а после изобразила восхищение. – Какая горизонта-аль! – воскликнула она. – Надо же, мой любимый размер! Браун засопел. – Один раз влез в комбез без ничего, – пожаловался он небесам, – и на{2/accent} тебе! – Все мне?! – обрадовалась Марина. – Тогда на{2/accent} меня! – Маринка, перестань баловаться! Ты мешаешь мне сосредоточиться… Приспособив весло к огрызку горизонтального руля, младший смотритель опустил его в воду. – Так, Марик, – бодро сказал он, любуясь делом своих рук. – Лезь в рубку и запускай двигатель! Просто включи, и все. Рулить буду здесь. Девушка, устрашась, спустилась к пультам. Браун, щурясь на солнце, взялся за рукоять покрепче. Скоро водометы загудели, и струя ударила в лопасть импровизированного руля. Сихали поднатужился и потянул кормило вправо. Субмарина неохотно повернула влево. Действует! – Маринка! Прибавь ходу! Струя усилилась. – Все! Вылезай! Младший смотритель развернул «Орку» на запад и сказал показавшейся врачине: – Следи за компасом! Будешь командовать – левее там или правее. – А курс какой? – Держим на запад! – Поняла! – Стоп машина! Мариночка, посмотри сверху. Там что-то плавает или мне кажется? Девушка вытянулась стрункой, шатко клонясь, и глянула из-под руки: – Ой, там человек… В скафандре! Браун оттолкнулся от субмарины, как от бортика бассейна, и поплыл в ту сторону, где над водой качался буйком глубоководный скафандр. Это была американская модель – «Батистар», с полусферическим колпаком. Под ним Сихали разглядел потное, битое лицо Айвена Новаго. Живуч, однако! Айвен дернулся, увидев Тимофея, и задвигал ртом, вот только крику его слышно не было. Правая рука скафандра – связка двух толстых цилиндров и пары шаров – шевельнулась и замерла. Энергосистема в просадке, – догадался Браун. Если так, Ваньке туго придется – в «Батистарах» кислородных баллонов не держат, о-два из водички добывают. Оставить его, пусть болтается поплавком? Минут через пятнадцать задохнется… Младший смотритель нырнул и обшарил широкую выпуклую спину скафандра. Вот он, замочек… А вот он, ключик – с этой мыслью Тимофей коротко ударил локтем по пластине внешнего затвора. Со второй попытки она развалилась на две половинки, и Сихали удалось просунуть палец до рычажка ручного открывания. С глухим чмоканьем отошел овал «спины» – крышка входного люка. Забурлили пузыри, и тяжелый скафандр стал плавно опускаться. Браун ухватился за вялого Айвена, потянул его вон, но тот не подавал признаков жизни. Тимофей коротко ткнул Новаго кулаком в ухо, и тот малость прочухался, пустил пузыри, задергался. У Сихали кончался воздух и терпение, но не бросать же эту сволочь. Вот в поединке убить – это да, давно напрашивался, а просто дать умереть – не по-людски как-то… Да и не это было главным. |