Онлайн книга «Другие правила»
|
Нетерпеливо запиликал интерком. — Макс! — сипло воззвал Громыко. — Смени меня на контроле отражателя! Перекушу хоть… А то поворот скоро. — Пошлите! — подхватился Габа. — Не «пошлите», а «пойдемте», — басом отозвался Гирин, тоже покидая кресло. — Когда ж ты язык выучишь, нерусь? — А сам-то! — презрительно фыркнул Габа и с проворством шмыгнул в люк. — Я уберу, — вставил Антон. — Ага, — кивнул Гирин обрадованно, — тогда я побежал! Командир пролез в рубку, а стажер открыл крышку в середине стола и спровадил остатки кекса и грязную посуду в мусоропровод. «Пойдем поищем остальных» — сказал Антон сам себе. Ноги сами принесли его к просторной каюте Жилина. Как всегда, она была полна народу. Добровольцев набилось, как селедок в банке. Кто-то бубнил: — Смысл жизни — в самой жизни. Живем — и ладно. А то смысл, не смысл… — Жить — хорошо! — Процесс ради процесса! Чтоб ты еще сказал! — Правильно! — А тебе лишь бы поспорить, Пракеш! Вот натура! — Так ведь важен не сам процесс, а его результат! Какой у жизни результат может быть? — Как какой? Новая жизнь! — Правильно! — Глеб Петрович, а как по-вашему, в чем смысл жития? — Плодиться и размножаться, — последовал ответ. — Ну-у, это как-то примитивно… Слишком уж естественно! — А с чего ты взял, что природа делает нам скидку на разум? Ей все равно — червь ты или человек, лишь бы вид сохранялся. — Ну, не знаю… Тогда зачем разум? Для этого и инстинкта довольно… — Это на биологически активной планете, Володя. Мы таких знаем с десяток, да и то — предположительно, а всего известных нам планет наберется… тыщ десять, где-то так. Их-то кому заселять? Кому-то на ракетах… Согласись! — Правильно! — Прямо как мы! А что? Луну и ту, на что уж мертвый мир, а заселили же! Теперь вот Марс… — Потом Венеру! Антон втиснулся в толпу и пролез поближе. — Привет, Антон! — сказал сухощавый Сугорин. — Привет, — ответил Родин, и ему стало неловко. Он постоянно встречался с Сугориным — то в кают-компании, то просто в коридоре, здоровался с ним, а как того зовут — не знал. Спросить же стеснялся — что тот о нем подумает? — Превратить Марс во вторую Землю… — продолжал Сугорин, — Разве плохо? — А что хорошего? — неожиданно для себя высказался Антон и прикусил язык. Но все уже обернулись к нему. Вышедшая из второй комнаты Марина остановилась и сложила руки под грудью. — Это что-то новенькое! — развеселилась она. — Да нет, — заторопился Антон, боясь, что не успеет объяснить, — генерация атмосферы, колонизация — это все хорошо, так и надо! Но зачем на Марсе яблоням цвести? Ума не приложу! Зачем завозить туда зверюг с Земли? Это ж копия получится — и куда хуже оригинала! Ты вот говоришь — Вторая Земля. А по-моему, должен быть второй Марс! Марина, поглядывая на Антона, пробралась к Жилину, прижалась к его спине и обняла за плечи. Крепкая мозолистая ладонь Глеба извечно мужским жестом прикрыла маленькую Маринину ладошку. — А знаешь, Игорь, — сказал он Сугорину («Игорь! — обрадовался Антон. — Буду знать!»), — Антон в чем-то прав. Ты вот бывал на Луне? Я там работал и знаю, что луняне, как это ни странно, недолюбливают оранжереи и вообще земные растения. Тем более — всякую живность. И я их хорошо понимаю — для Луны флора противоестественна и считается чуть ли не извращением. А что до Марса… Этой планете надо дать шанс. Не насаживать яблони и елки, а расплодить свое — те же марсианские кактусы или марсианский саксаул. Сначала группками, рощицами, потом и лесочками. — Еще древолисты есть! И марсианская колючка! — Конечно, Марс — биологически пассивная планета, но, с другой-то стороны, он же почти не исследован, сплошная terra incognita и hiс sunt leones… Польщенный Антон победоносно глянул на примолкшего Сугорина. — Правильно! — постановили в толпе. — Да! — сказал с живостью коварный Сугорин. — Все хотел спросить… Это правда, что вы как-то киберам стампиду устроили? — Все-то ты знаешь… — усмехнулся Жилин. — Правда. — А расскажете? — Да поздно уже, разворот вот-вот начнется… И Макс еще просил киберштурманом заняться… Потом как-нибудь. — Расскажите! — заныли в толпе. — Все равно еще не объявляли! — Вот пристали… — проворчал Жилин и начал с неохотой: — Ну, что там рассказывать? Случилось это в 73-м. Я тогда еще в поручиках ходил. Как раз был в отпуске и решил не сидеть зря, а подработать — и отдохнуть заодно. И махнул в Африку, в район Нью-Серенгети — я и еще человек пятнадцать дипломников из Новосибирска, ну, из института экспериментальной кибернетики. В саванне как раз начинали строить микропогодные станции, чтобы больше не горела… Ох и радости было! Ну, вы представьте — студиозусы и вдруг остаются посреди дикой Африки! Настоящие баобабы вокруг, «жирафьи зонтики» акаций, слоны, львы, носороги! Два месяца пролетели, как один день. И вот под самый конец отпуска — все уже сидели на чемоданах — ко мне в тент вбегает Ивэн Нканата, староста, и кричит: «Ндегге мкубва! Ндегге мкубва! [21] » Я выскакиваю — с запада приближаются три громадных шестивинтовых геликоптера… — Сентябрьская война, — проронил Сугорин. — Да. А мы-то не знали! Мы все думали, это за нами! Помню, еще удивлялись — зачем целых три, нам бы и одного за глаза хватило… Ну и вот, вертолеты садятся — лопасти еще крутятся, свиристят, пыль столбом, а аппарели уже откидываются, и по ним сбегают черные, бритоголовые, пятнистые, наглые, сбегают и клацают автоматами, бегом окружают вертушки, берут нас на прицел, орут, командуют, скалятся, палят поверх голов… Тут только до нас и дошло. Нканата мне шепчет: «Это интернацисты, понял? „Солнцеподобный“ Мбуви стал на тропу войны!» Я, говорю, и сам вижу, да что толку? Мы же все честные да благонравные, блюдем закон: если военные действия вести, то исключительно гуманные, а оружие применять исключительно несмертельное. Господи, да у нас на весь лагерь было то ли пять, то ли шесть парализаторов, мы их с собой брали, когда в ночную шли — гиен усыплять или там леопардов. А у этих — старые «абаканы», и начхать они хотели на закон о военной технике! Короче, влипли мы. Берут нас интеры в заложники, и гонят, и прикладами поддают. Я сначала смыться хотел — скроюсь, думаю, а вечерком выпущу наших. А потом, смотрю, нас в ангар загоняют, где мои киберсистемы стояли — и строительные, и такие, уже демобилизованные все. Затолкали нас туда, заперли. Кто-то тихо ругается, кто-то бесится, девчонки ревут, а я запускаю киберов. |