Онлайн книга «Другие правила»
|
— Нет… — слабо улыбнулся Антон. — Ну вот! А это… — Жилин постучал по киберу, сигнальные огни которого показывали задержку, — то же самое в принципе! Глупая, но хорошая машина! Дошло? — Дошло… — Ну, раз дошло, давай тогда переводи систему на следующий этап… А где это твой парализатор? — нахмурился Жилин. — Ой, забыл! — виновато сказал Антон. — Урок второй: первым делом думай об оружии. Тут тебе не Земля. Мало было рыбки? — Я сейчас сбегаю! — Не надо никуда бегать, — сухо сказал Жилин, — сейчас же система будет перенастраиваться, куда ты побежишь?.. На вот, возьми мой пока. — Он вынул из кобуры пистолет-парализатор, покачал в руке, проверяя баланс, и протянул Антону. — И чтоб это было в последний раз, стажер. — А… Ага, — неловко сказал Антон. — А вы как же? — У меня их два. — Жилин хлопнул по боковому карману. — А… Я вечером занесу! — Да уж занеси… — Ну, я побежал? — Давай. Свободно, но и расчетливо, большими, легкими, пружинящими шагами Жилин пошел к крутому куполу штаба. Над серой полусферой медленно и важно вращалась тройка локаторов. — Вот вы где! — догнал его голос Йенсена. Жилин обернулся. «Что-то я сегодня нарасхват», — мелькнуло у него. Из-за просторного штабного модуля вышли трое. Могучую фигуру Максима Глеб узнал сразу— трудно было спутать. Справа, судя по восхитительным округлостям и походке, ступала женщина, ну а личность, шедшая посередине — щупленькая, плюгавенькая, — уже успела заявить о себе. — А мы вас потеряли! — воскликнула женщина, и Жилин узнал Машу — сначала по голосу, а затем уже разглядел и лицо за прозрачным шлемом. Оно выглядело смущенным, хотя и светилось улыбкой. — На тебя директор бочку катит, — сказал Гирин с понимающей ухмылкой, — успел уже Сулиме пожаловаться, с-су-чок замшелый! Глаза Жилина холодно блеснули. — Ничего, — усмехнулся он, — переживу как-нибудь. — Вы-то переживете, — принужденно улыбнулся Йен сен, — а выкручиваться ведь мне придется… Гереро сюда уже приезжал, орал… как ненормальный, требовал снять вас и отправить на Землю ближайшим планетолетом. Очень уж вы его… обидели. Нет-нет, Глеб, — заторопился старый ученый, — вы не подумайте, вы правильно сделали, что вступились за Лисицыну, но… зачем же так жестоко? Вот сломали нос Ковальскому… Заметим, оружием угрожали… А если бы убили кого-нибудь? — Из чего? — фыркнул Жилин. — Из парализатора? Нет, я смотрю, без капитальной чистки на Базе не обойтись. Угрожать он мне еще будет, ты посмотри! — Мешают они вам? — плаксиво сказал Йенсен. — Мешают! — жестко ответил Жилин. — Я хочу спокойно работать, и меня ужасно раздражает, когда вокруг такой бардак! Это не порт, это клоака! Или вы думаете, что раз вы законопослушны и добропорядочны, то и все такие же? Вон спросите у Клунина, он вам расскажет, сколько уже коллоида извел на одни только ножевые ранения! Куда это годится? А ведь там же и дети. — Вы бы посмотрели… — негромко начала Маша. «Трах-тарарах!» — донеслось со стройплощадки. — Ой! — вздрогнула девушка. — Напугали меня… — И продолжила мрачно: — Вы бы поглядели только на них — весь день слоняются по улице, ни учиться не хотят, ни читать, ничего. Лишь бы разломать что-нибудь, кокнуть, что бьется. Сбиваются в стайку, курят в тамбурах, матерятся… И кто ими занимается вообще? Восемь учителей на двести с лишним детей! Телеуроки… ладно, а воспитывать как? Тоже по СВ? Что же из них тогда вырастет? — Я поговорю с директором, — тускло сказал Йенсен. — Поговорите, — безразлично сказал Жилин. — Ну, все, профессор? — Гирин мощно потянулся. — По-пехали? — Попехали! — бодро откликнулся Йенсен. — Боюсь только, что не совсем понимаю значение этого глагола… — «Попехать»? — спросил Гирин, повернувшись прочь. — Ну, это что-то вроде «отправиться пешкодралом»… — Всю жизнь живу в Евразии, — признался Йенсен, — но русский так до конца и не одолею… Ha что Маша справедливо заметила, что Ларс Юлиус владеет русским «очень даже ничего, на уровне». Она проводила Йенсена с Гириным и вернулась. — Я вас так и не поблагодарила, — сказала она с раскаянием. — За то, что Владеку нос разбил? — усмехнулся Глеб. — Нет… — Глаза девушки заблестели. — Вы… не. знаю даже, как сказать… Я такая счастливая! Правда-правда! Я уже и забыла, когда ходила на работу с желанием! Что значит — не бояться, не молчать, не терпеть! — Перестаньте, — мягко сказал Жилин. — А вам ничего за это не будет? — спросила Маша. Гладкая кожа на ее красивом лбу с трудом умялась в морщинку. — Отобьюсь, — улыбнулся Глеб. — Со мной стараются не связываться. В нагрудном кармане у него затренькало. Жилин выцепил плашку радиофона и перевел разговор на наушники шлема. — Да, слушаю. — Мастер! — пробился голос Бранкевича. — Тут по вашу душу! Аварийный сигнал с климатической станции — там неолуддиты систему угнали, старшего кибера уже раздолбали, сейчас за исполнителями гоняются! — Ясно. Это где? Это туда, к Изиде? Бранкевич подробно объяснил куда и добавил: — Помочь, может? Могу Пимса послать, он у нас здоровый! — Нет, спасибо, — улыбнулся Жилин, — я сам. Он вскочил на сиденье краулера и включил двигатель. Натянувшись, дзенышули гусеницы. Краулер нетерпеливо дернулся. — Извините, Маша! — Вы там осторожнее с ними! — крикнула Маша вдогон. — Эти слегачи совсем ничего не соображают! — Ладно! Краулер скатился с холма и понесся, прыгая с бархана на бархан. * * * Оставив в стороне разрез с полуразобранным экскаватором, вмерзшим в дейтериевый лед, Жилин направил краулер в Горячий каньон. Склоны его были крутые, кое-где ступенчатые. В их слоистой толще перемежались лава, пепел и пыль, в основании стен лежали рухнувшие камни и целые скалы; громадными потоковидными языками тянулись оползни. Вверху виднелись ниши отрыва, и узкие вертикальные борозды програбывали откос до самого низа. А посреди широкой долины белел в гордом одиночестве стандартный куб комбината по выработке термоядерного горючего. Сбоку от него поблескивал огромный купол входного кессона, торчали башни лифтов, толстые гофрированные отводы исчезали в двух белых шарах-сборниках диаметром сто метров каждый. Когда комбинат закрыли, то решили перевести его в режим консервации. Но потом освобожденные работники принялись строить себе внешние поселения — что-то вроде дачных поселков. Ставили полевые стандартные модули, разбивали участки под фиолетовую капусту. И режим по-тихому отменили. Нечего стало консервировать. Бывшие ядерные техники и экс-операторы тяжелых систем стали наведываться на ДТ-комбинат. За стройматериалами. |