Онлайн книга «Преторианец»
|
– Прелесть какая… – растерянно пробормотал он. Девушка залилась тихим смехом, а ее телохранитель, пожилой легионер, заворчал недовольно. – Меня зовут Авидия Нигрина, – сказала девушка, – а кто ты? – Сергий, – представился Лобанов на римский лад, – Сергий… Роксолан. Авидия изящно присела перед Гефестаем, обтерла ему пот со лба. Сын Ярная блаженно улыбнулся во сне и зачмокал губами. Дочь Гая Нигрина зажала рот ладошкой, чтобы не засмеяться. А Сергей мучился в потугах найти тему для разговора с девушкой. Какой вопрос задать? О чем вообще говорят с римлянкой из знатного семейства? О, это мысль! – А вы… – затянул Лобанов, – из семьи патрициев? – А почему «вы»? – засмеялась девушка, позволяя Сергею любоваться идеальными дужками своих зубов. – Разве меня много? – А-а… – растерялся Сергей. – Это… М-м-м… Так принято на моей родине, из вежливости мы обращаемся к человеку на «вы»… – Понятно… – Авидия осторожно смотала окровавленную тряпицу с простреленной руки Эдика и смазала розовое зияние раны пахучей мазью. – А где она, твоя родина? – Очень далеко, – честно признался Сергей. – Там где-то, – махнул он рукой на северо-запад, – за степью, за морем… А потом опять степь пойдет, реки великие, леса дремучие… – Далеко… – признала Авидия. – Да, я патрицианка, но почему ты спрашиваешь об этом? – А с каких это пор патрицианки помогают пленным варварам? – парировал Сергей. – Вы не пленные, – уточнила статус Авидия, – вы рабы. Сначала отец хотел всех вас распять, но я уговорила его не делать этого… Теперь, если ты победишь на играх, всех вас продадут в гладиаторы… Конечно, – вздохнула она, – нет жребия презренней, это самое дно жизни… Но жизни! Сергей присел на корточки и заглянул в лицо девушке. Пальцы так и тянуло коснуться бархатистой щечки, отвести завиток волос… – Спасибо тебе… – сказал Сергей негромко. Авидия только посмотрела на него и улыбнулась. Улыбка ее не была веселой, она полнилась тихой и светлой радостью, в ней не чувствовался жаркий огонь, но расточалось неземное сияние. – Все… – сказала Авидия и поднялась. – Если проснутся, – добавила она деловито, – дашь им вот это, пусть сделают по два глотка. Девушка протянула Сергею чашу с млечным настоем. Он принял чашу и коснулся пальцев Авидии Нигрины. Лобанова как током шибануло. Девушка вскинула на мгновение взгляд и тут же прикрыла глаза трепещущими ресницами. – Мне пора, – сказала она тихо и ушла, склонив голову, словно крепко задумавшись или высматривая тайные следы на тропе. Старый легионер ухромал следом. Мысли в голове Сергея неслись в три слоя. «Пастушка младая на рынок спешит… Если враг не сдается, его уничтожают… Амур стреляет из двухствольного карабина…» – И попадает… – пробормотал Лобанов. Четверо дюжих ауксилариев вывели Сергея через Порта Преториа, главные ворота лагеря. Справа, за трактом, догорал рабад. На заднем плане, за желтыми зубчатыми стенами Антиохии, тянулись в блеклое небо столбы дыма, то серо-белесого, то копотно-черного. А прямо перед Лобановым возвышался амфитеатр, на скорую руку сколоченный из бруса и досок. Огромная, ступенчатая чаша амфитеатра удерживалась массой подпорок, стояков и откосин. – Когда ж вы успели? – проговорил Сергей. – Топай, топай! – прикрикнул молодой прыщавый сириец, чьи румяные ланиты едва ужимались нащечниками шлема. Лобанов ничего не сказал, потопал, куда велено, и вышел на арену, окруженную рядами трибун. Все места были заняты римским воинством, а в первом ряду восседал комсостав. Сергей ожидал увидеть под ногами песок, но римляне его ожиданий не учли – посреди арены поднимался большой дощатый помост. – Залезай! – крикнул прыщавый и пнул Лобанова. Сергей припомнил боевик с Брюсом Уиллисом в главной роли и произнес: – Еще раз ударишь – убью! Сириец глумливо ухмыльнулся и треснул Лобанова кулаком под дых. Сергей напряг пресс, смягчая выпад. Сделал вдох и вырубил прыщавого ударом лянцян – костяшками пальцев в кадык. Сириец опрокинулся на спину и уже не встал. Трибуны взревели, черные провалы глоток изрыгли хулу и проклятия. Гай Нигрин встал и поднял руку. Амфитеатр мгновенно затих. – Мы сидели близко и все слышали! – объявил командующий. – Гладиатор предупредил Амада, но тот не внял! Будем считать это первой победой… э-э… как тебя? – Нигрин защелкал пальцами. – Сергий Роксолан! – громко назвался Лобанов. – …Сергия Роксолана! Кто следующий? Кто примет вызов?! Лобанов осмотрел амфитеатр. На одной из трибун возникло шевеление, и на арену спустился римлянин в анатомической кирасе, но без шлема. Перед собой он толкал связанного Ширака. Лицо сака, покрытое синяками, было каменно-неподвижным. – Вот он – следующий! – закричал легионер. – Сам напросился! Хочу, грит, сдохнуть со всеми вместе! Ну я ж не зверь! Чего б не помочь человеку? Трибуны откликнулись хохотом и свистом. Легионер, посмеиваясь, разрезал Шираку путы и подтолкнул сака к помосту. – Залезай давай! И ты не стой! – прикрикнул он на Лобанова. – А давай с тобой? – предложил Лобанов. – Помесим друг друга! А?! Легионер хохотнул. – Потом как-нибудь! Трибуны взвыли. – Плотий Вар, отметель варвара! – Ты ж не зверь! – Да чего б не помочь человеку? – Хо-хо-хо! – Га-га-га! Плотий Вар побагровел, а командующий встал и крикнул, сводя все к шутке: – И не надейтесь! Примипил мне еще пригодится! Садись, Плотий! Красный Плотий Вар уселся, и тут же ударил гонг. – Дерись давай! – заголосили с трибун. – Ставлю на сака! – Ну и дурак! – Десять на Роксолана! – И я десять! Ширак вспрыгнул на помост и протянул руку Сергею. Лобанов ухватился за нее и оказался рядом с саком. – Убей меня, слышишь? – тихо проговорил Ширак. – Мне все равно хана, но лучше уж от тебя… Хотел уже жилы себе перегрызть, но для воина это позор – уйти самому… – Ширак… – тяжело сказал Лобанов. – Ты ж свой… – Потому и прошу! – с силой сказал сак. – Души меня уже лишили… Выбей жизнь из тела! На трибунах зароптали: – Кончай болтать! – Бей! – Порви его! Ширак ударил Лобанова в полупрыжке. Лобанов ушел с линии атаки, поворачиваясь спиной, и влепил саку удар ногой назад в голову. Ширак опрокинулся на спину, но тут же вскочил. |