Книга Волчья стая, страница 52 – Сурен Цормудян

— Но может быть, тут вовсе нет профессионалов. Может, просто недооценили дикарей?..

— Тогда это тоже, черт возьми, останется на совести разведки и аналитиков!

— И вы, лейтенант, надеетесь, что высшие чины разведки корпорации не сделают из нас козлов отпущения?

— Высшие чины разведки — не совет директоров. Провал операции настолько очевиден, что этим делом будет заниматься руководство корпорации, а не внутренняя комиссия военного ведомства. А у нас есть телеметрия. У нас есть записи. Так на чьей ты стороне, Ширин? На нашей? Или на стороне высших чинов разведки, которые спишут провал на нас? Если делом займется совет директоров, они обречены.

— Конечно, я на вашей стороне, командир. Я с вами.

«Как-то неубедительно, — подумал Гильмири. — Впрочем, все бабы лживы». Во всяком случае, она понимает теперь, что лезет в сферы, уровень сложности и масштаб которых не в силах постичь своим умишком. Чертова политика эмансипации, проповедуемая главами корпорации. Зачем вообще здесь понадобилась баба? Хотя понятно, что по части подлостей в карьерных делах мужчины нисколько не отстают.

Ширин упорствовала:

— Мне все равно непонятно, зачем продолжать атаку.

— Машина. Зенитно-ракетный комплекс. Ты сознаешь, что он остается в руках местных дикарей? А что это значит? Невдалеке от резервата проходят коммерческие маршруты торговой авиации для связи с Оазисами в Северной Европе. Дикари уже знают, кто направил на их территорию конвой. Торговые маршруты оказываются под угрозой. Мы либо рискуем самолетами, либо налаживаем обходные пути, а это дополнительные расходы на топливо. Товары подорожают, партнеры тоже повысят цены. Тебе это ясно? Машина должна быть уничтожена, и это покроет все неудачи сегодняшнего вылета.

* * *

— Женщина-рейтар?! — Возмущение Павла было под стать презрению на его лице. — Дожили! А щи варить кто будет?!

— Парни, он вам живой еще нужен? — спросила Химера, обратившись к Соловью и Тахо.

Пленный рыскун — очевидно, проводник спецгруппы Оазиса — нервно задергался. Не иначе он решил, что речь шла о нем, но девушка навела свой обрез на Ходокири.

— Ты что, девочка! Конечно нужен. — Соловей отвел ее ствол. — Ты не смотри, что он с виду говно. Внутри он лапусик. Ребята, вы целы?

— Да не вполне, — мрачно ответил Артем, глядя на Малона. Интерес к мотоциклистке сменился недоумением в связи с чудесным воскресением Тахо.

— Ну, во всяком случае, на ногах вы стоите, и то хорошо. Ладно, мы теряем время. — Соловей врезал пленному ногой под дых, схватил его за ворот комбинезона и потащил к дому.

Последовал удар кулаком в лицо: командир карательного батальона приступил к допросу. Химера встала рядом, держа рыскуна на мушке.

— Так ты живой? — Артем недобро смотрел на Малона Тахо, но то и дело косился на женщину.

Спасибо, оба находились в поле зрения и можно было не вертеть башкой.

Тахо небрежно повел плечами:

— Выходит, что так, господа. Живой.

— Хотел нас кинуть?

— Кинуть? — Малон сделал удивленное лицо. — Что это значит?

— А как на твоем языке звучит «поиметь»? Кинуть, обмануть, развести, не заплатить деньги за работу.

— Just fucked, может быть. — Тахо опять пожал плечами. — Не знаю, право. Только позвольте спросить: если вы считаете, что я вас решил, как вы сказали, кинуть, то почему вдруг появился? Почему не убрался восвояси? С какой стати помог вам? А вы, коли уж предъявляете мне претензии, должны еще и себя спросить: почему не пришли мне на помощь, услышав взрыв? Возможно, меня ранило. Да, там была ловушка, и я ее вовремя обнаружил. Я ее взорвал. Но вы решили, что я уже мертв. Так было удобнее? Впрочем, чего это я. Читать лекции о морали сейчас излишне — тем более что я не имею к вам претензий. — Он извлек из одного кармана, коих на его жилете было множество, увесистый кожаный мешочек. — У нас была сделка. Вы согласились на три условия. Все они выполнены. Конвой корпорации уничтожен. Сбитый самолет найден, и я получил бортовые самописцы. Они оказались в зенитной установке. Она тоже под моим контролем, что также являлось частью сделки. Держите. Здесь сто шестьдесят золотых монет, имеющих хождение в вашем резервате. Вам троим и вашему четвертому другу Ивану. Работа сделана. Контракт выполнен.

Он протянул деньги Артему.

— Вот ваш заработок. Пересчитайте, пока я еще здесь…

Тем временем Соловей нанес пленному очередной удар в печень.

— Говори е…(раскат грома)… й ублюдок! Где схрон? Да не мямли, сука!

— Папаша, не матерись при мне. Это мерзко, — поморщилась Химера.

— Ушки заткни! Прикажешь раскланяться перед ним и вежливо попросить?

Полукров раскрыл мешочек. Проверил пару наугад, но пересчитывать не стал.

— Ладно, парни. Идем. Надо еще Ваньку забрать. Доковыляем как-нибудь до соловьевских ребят да попросим довезти до Шелкопряда. Там и залижем раны.

Хотелось поскорее убраться. Конечно, порядком осточертело рисковать непонятно ради чего. Ныла собственная рана, и увечья товарищей беспокоили Артема не меньше. Однако помимо этого его растревожила женщина. По этой части он был в их братстве, пожалуй, самым сдержанным, у него случались мимолетные приключения, но прелесть их заключалась именно в непродолжительности. Его жизнь была достаточно насыщена более важными вещами, будучи жизнью негласного лидера остатков некогда могучей и многочисленной «волчьей стаи». Артем и Мустафа двинулись мимо длинного здания, наполовину разрушенного воздушной атакой, в направлении пятиэтажки, где находился Булава.

Павел Ходокири продолжал стоять, чуть согнувшись и опираясь на свой автомат.

— Парни, подождите, — громко попросил он, затем повернул голову к Малону, который собирался принять участие в допросе пленного. — Тахо! Куда вы теперь?

— У нас есть еще одно, последнее дело, — отозвался Малон.

— Какое?

— Вам это ни к чему. Вы свою работу выполнили.

— Паша, ты идешь или где? — позвал Полукров.

Ходокири взглянул на него и разочарованно покачал головой.

— А я не могу идти, парни. Болит жопа-то. Но еще больнее знаете что? Грызет внутри хрень, называется «совесть». Слыхали?

Артем, хромая и рыча от боли, поспешил к товарищу.

— Пошутить захотел?

— Да уж какие шутки, брат, — вздохнул Павел. — Послушай. Ну неужели все только из-за денег? Должны же мы быть лучше горстки говнюков, зарабатывающих на крови.

— Слушай, Паша, мы все заплатили сполна за это золото. И ты, и я, и Булава. Мы уже получили приветы от смерти.

— А я? — подал голос Мустафа.

— А что ты? — Артем повернулся.

— У меня тоже… Того. В ушах звенит.