Онлайн книга «Интервенция. Харбинский экспресс-2»
Но вот Грач был недоволен. Поднял его дежурный ни свет ни заря. А ноги-то не казенные, от вчерашнего не отошли. Это когда за опийной курьершей гонялись. Теперь бы выспаться всласть иль вовсе испросить выходной. А что? Заслужил. И тут на тебе – в шесть утра изволь подыматься и катить чуть не на край света! Да и вообще, пара утопленников в мешках – невесть какая редкость. Могли бы вполне подождать, когда присутствие начнется, – им теперь некуда торопиться. Но курьер, прибывший от дежурного, сказал, что дело срочное, непростое, и сыскная полиция непременно нужна. Ничего не поделаешь, пришлось собираться. Хорошо хоть казенную коляску прислали. Кроме двух городовых и квартального (это не считая любопытных), был здесь судебный доктор – угрюмого вида господин с заспанным лицом. Доктор оказался незнакомым. Неудивительно: теперь многие из судебных медиков поступили к Колчаку в войско. Там намечалось настоящее дело. А здесь что? Рутина. Да и перспектив никаких. Сей доктор держался индифферентно, засунув руки в карманы длиннополого сюртука, и всем своим видом показывал: «По собственному почину и пальцем не шевельну». Хорош эскулап, нечего сказать. – Чего встали, открывайте, – буркнул Грач, подходя ближе к первым дрожкам. Городовые сдернули с них рогожу. Толпа ахнула, подалась вперед. Бабы закрестились. Одна молодка даже сомлела – ее, обмякшую, на руках потащили к реке. Но Грач увиденного пугаться не стал. Всякого насмотрелся. Хотя и неприятно, конечно. На дрожках лежал труп. Мужской, в форменном сюртуке, залитом кровью, безобразно испорченном. Но все-таки вполне узнаваемом. Да что там сюртук! И сам труп был далеко не в порядке – голова покоилась отдельно, уложенная между ног и прикрепленная там веревками за уши. Она таращилась на окружающих из-под прикрытых век – вроде как с осуждением. В общем, было отчего размориться неподготовленному человеку. Но даже и без головы Грач бы признал убиенного – по сюртучку полицейскому. Именно в таком любил щеголять бывший чиновник стола приключений Вердарский. Хотя для дела этого вовсе не требовалось. – Ну, – сказал Грач квартальному, который несколько побледнел, хотя и старался держаться, – пойдем, взглянем, что там еще. На вторых дрогах – та же картина. Труп на спине, голова меж ног. Спутанная борода уставилась в лазоревое июньское небо. Но личность незнакомая. По виду – то ли крестьянин, то ли извозчик. – Кто это? – спросил Грач у квартального. – Установили? – Никак нет, – отвечал тот. – Не успели. – Ну так установите! – Слушаю. И второго, который вроде чиновник, тоже? – Не надо, – мрачно ответил Грач. – Этого знаю. Из наших. – Господи… – прошептал квартальный, сдернул фуражку, перекрестился и сочувственно посмотрел на первые дроги. «Не будет у него карьеры, – мельком подумал Грач. – Впечатлителен больно. Да и не в меру жалостлив». – Что скажете? – спросил он, подходя к судебному доктору. Тот пожал плечами: – Несомненно, хунхузы. – Кто? Убитые? – Да нет. Я имею в виду, это работа хунхузов. Несомненно. Жестокость потрясающая. – Весьма ценное наблюдение, – желчно сказал Грач. – А что можете сообщить по поводу способа убийства? А также его давности? Доктор снова пожал плечами: – Я покамест осмотра не проводил. Грач, сдерживаясь, проговорил: – Вы, сударь, верно, у нас недавно. И оттого порядков не знаете. Так вот, имейте в виду: вашей первейшей задачей есть установление причины смерти потерпевшего – и сопутствующих обстоятельств, а не построение следственных версий. На то у нас иные специалисты имеются. Вы это учтите, ежели думаете на службе остаться. Доктор вспыхнул, руки из карманов убрал и намерился что-то сказать, но Грач слушать не стал. Повернулся, поискал глазами квартального. Тот словно ожидал: тут же подбежал, вытянулся. Хотя, сказать по строгости, Грач вовсе не был ему начальством. – Ты вот что, – велел ему Грач. – Тех, кто трупы нашел, здесь оставь и перепиши. Остальных – в шею. Это первое. Дальше: тела осмотреть, список вещей составить. И – мне. Пошли стражников с бреднем, пусть заводь прочешут. Да как следует! Более нам сюрпризы без надобности. И еще: пусть твой помощник возьмет пару городовых да пройдется по окрестным домам, поспрашивает – не видел ли кто чего подозрительного? – В шею – это мы мигом! – ответил квартальный. – Я бы и так отправил, да вас дожидался: вдруг понадобятся. А коли нет – сейчас всех разгоню! – Ты погоди, – Грач поморщился. – В шею вы все горазды. Ты про остальное-то понял? – Так точно, – ответил квартальный. – Там, за мыском, – он показал в сторону Сунгари, – мои молодцы уже щупают дно кошками да баграми. С лодок. Будьте уверены: воробья дохлого не пропустят. А свидетелей я переписал, первым делом. Вот они где у меня, – квартальный протянул Грачу новенький блокнот в дешевой клеенчатой обложке. – И помощник по домам опросы проводит. Правда, один. Городовых я ему не давал. Да и зачем? – Затем, чтоб не поплыл твой помощник по реке на этакий вот манер, – сказал Грач, показывая рукой на дроги. – Понял… – Квартальный махнул рукой и побежал, придерживая на ходу шашку. «А может, и получится толк из него», – Грач посмотрел на широкую, перечеркнутую ремнями спину. Раскрыл блокнотик квартального, пролистал. Тот, надо сказать, был почти что пустой. Где ж этот список? Ага, вот: Щеголькова Матрена, Точилова Настасья, Концевая Антонина… И дата проставлена: 21 июня. Сегодняшнее число. Эти бабы и обнаружили, стало быть. Грач огляделся. Любопытных поблизости не наблюдалось – квартальный быстро исполнил дело. В сторонке, ближе к реке, сидели на травке три бабы в платках. Видать, из списка, те самые. Рядом, опустившись на корточки, томился бездельем стражник. Грач подошел ближе. Бабы вполголоса болтали между собой. Наряду с обыкновенными, положенными по случаю словами, слышалось еще одно, незнакомое. Грач, привыкший не упускать странностей, навострил уши. Он быстро понял, что после нынешних переживаний бабы пустились вспоминать похожие случаи. – …а нашенский Козьма потому и спасся, что амулет свой заветный хранил при себе, – говорила одна из баб, что постарше, продолжая начатое. – Когда на него те варнаки напали, так он троих один уложил. Виданное ли дело! Товарки согласились, что дело невиданное, и подвигу такому весьма удивлялись. По всему, в недавнем прошлом безвестный Козьма был далеко не бойцом. – А все он, амулет, – продолжала первая. – Козьма его завсегда при себе держит, даже и спать рядом кладет. |