Книга Два зайца, три сосны, страница 17 – Екатерина Вильмонт

Она села за руль серого «Вольво». Миклашевич сел рядом, я устроилась сзади. Как ни странно, курочка на зеркальце не болталась, видимо, машина прокатная. Она уже включила зажигание, как вдруг Миклашевич заявил:

— Извините, Арина, я, пожалуй, возьму здесь машину напрокат. Не хочется без нужды вас беспокоить. Вы скажите мне, куда ехать, и я приеду вслед за вами.

— Ну, если угодно… Она нарисовала ему план.

— Олеська, ты там устраивайся и жди меня!

— Хорошо!

— Может, вы хотите пересесть вперед? — любезно предложила Арина.

— С удовольствием. Терпеть не могу ездить на заднем сиденье.

— Вы водите машину?

— Вожу.

— Какая у вас марка?

— Фольксваген-пассат.

— Простите за нескромность, Олеся, почему вы решили заняться дизайном?

— Миклашевич предложил мне этот проект, я заинтересовалась. Когда-то у меня была мечта — оформить загородный дом на берегу озера, — вдохновенно сочиняла я. — Вот он и вспомнил эту мою мечту.

— Ой, до меня только сейчас дошло, что вы Миклашевская, а он Миклашевич! Это наводит на мысли… — игриво заметила она. — По-моему, это неспроста…

— А если встречаются, к примеру, Иванова и Иваницкий?

— Тоже неспроста… — не сдавалась она.

— Может, вы и правы… А скажите, Арина, дом в каком состоянии?

— Вполне пристойном… Там был сделан ремонт еще до нас. Но Мэтью хочет кое-что перестроить, да и мне многое хотелось бы изменить… Знаете, это такое чудо… Сад… вид на озеро… Собственно, я и сама могла бы многое сделать, у меня со вкусом все в порядке, но Дмитрий Алексеевич сказал, что с дилетантами не работает… А его нам рекомендовали с самой лучшей стороны…

Она еще и бестактная… Я пока дома не видела, но мне уже дали понять, что я нагрузка к Дмитрию Алексеевичу… Дурак, болван!

Я промолчала.

— Извините, Олеся, а ваша работа вам не помешает… здесь ведь придется бывать довольно часто, чтобы следить…

— Ну, во-первых, я еще не взялась… Я не видела дома, я не знаю сроков и условий, так что говорить об этом преждевременно.

— Знаете, если вы все же согласитесь, и мы договоримся, я бы хотела, чтобы вы посмотрели мой… наш подмосковный дом. Я там все сделала сама… Хочу, чтобы вы поняли… мои предпочтения, что ли… Мой вкус, одним словом. Его ведь надо учитывать, вы согласны?

— Безусловно, но пока…

— Знаю, знаю, еще рано! — слегка смутилась она. — А когда выйдет ваша новая книга?

— Осенью.

— Ох, я жду — не дождусь! А как она будет называться?

— «Задрыга и Маркиз».

— О!

Эх, как мне хотелось сказать «Задрыга и Барон»!

— Олеся, как вы расцениваете пейзаж?

— Пейзаж? В каком смысле? — удивилась я.

— Ну окружающий пейзаж?

— А… Да, тут очень красиво.

Разве нормальный человек так спрашивает? Можно сказать по человечески: тут красиво, правда? Или, как вам здешний пейзаж? Тоже было бы нормально, а так… Впрочем, я наверное несправедлива…

Она свернула с шоссе на боковую дорогу, узкую, заросшую лесом.

— Нам уже осталось три километра, — сообщила она. — Очень, очень милый пансион, там отлично кормят, чисто, уютно…

— А вы живете в доме?

— Нет, там холодно и как-то неуютно пока. Мы живем на вилле у друзей.

Мы въехали в крохотный городишко или скорее поселок, невероятно живописный и очаровательный. И моему взору представилось дивной красоты озеро, по которому плыла яхта под белым парусом!

— Ох, какая прелесть!

— А наш дом вот там, видите, нет, левее смотрите! На берегу, левее церкви.

— Это довольно далеко отсюда, да?

— По шоссе семь километров.

— А по воде?

— Не знаю еще, я не люблю воду…

Тогда на фиг ей этот дом на озере? Престижно, что ли?

— Ну вот и ваш пансион.

«Наш пансион» представлял собой двухэтажный дом, построенный, видимо, в буржуазной Литве.

— Здесь когда-то до войны была гостиничка, потом какое-то учреждение вроде поселкового совета, а теперь вот пансион. Идемте!

Я взяла свою сумку и мы поднялись на крыльцо. К нам вышла пожилая дама с красивой сединой, похожая на экономку из английского фильма и на хорошем русском языке сказала с приветливой улыбкой:

— Добро пожаловать!

— Спасибо! Мой начальник скоро приедет, нам нужно две комнаты…

— Да, я знаю, но раз вы приехали первой, у вас есть право выбора. К сожалению двух комнат рядом у меня нет, одна внизу, вторая наверху. Удобства наверху тоже есть.

— В таком случае, я предпочитаю второй этаж.

— Идемте, вы сначала посмотрите…

Едва войдя в комнату на втором этаже, я воскликнула:

— Что бы ни было внизу, я хочу жить здесь.

Из окна открывался вид на озеро. Все было скромненько, но по-прибалтийски чисто и уютно.

— Комната внизу немного больше, и там тоже вид на озеро.

— Неважно, мне нравится здесь.

— Ну что ж… Завтрак у нас с восьми до половины десятого. Обед с часу до трех, а ужин с семи до восьми.

— Сегодня наши гости обедают с нами! — сообщила Арина.

— Как вам угодно.

Дом стоял в небольшом саду. Мы с Ариной спустились туда и сели в беседке в ожидании Миклашевича. Пригревало нежаркое солнышко, пахло травой и озером… Мне не терпелось увидеть Розу, посмотреть, что отразится у него на физиономии. Арина все время говорила что-то, что должно было убедить меня в том, что она светская дама. Правда, я не могла ей соответствовать, ибо более не светской дамы, чем я, и не найти. Ну куда же запропастился Миклашевич?

Арине кто-то позвонил. Поговорив немного с какой-то Люней, она обратилась ко мне:

— Олеся, простите ради Бога, я должна вас часа на полтора покинуть. Мне надо срочно сделать одно дело. Давайте договоримся, что я приеду за вами… Ну, скажем в половине третьего. Надеюсь, Дмитрий Алексеевич к тому времени уже приедет.

— Хорошо, запишите мой мобильный телефон… Она умчалась, а я вздохнула с облегчением, почему-то мне при ней было душно.

Я сидела в беседке, не сводя глаз с озера. Вода это моя стихия. Когда-то в детстве Юлька все не могла оттащить меня от воды, и потом жаловалась бабушке, что Олеська ненормальная, все время таращится на воду. Помню, дело было в Эстонии, в Пярну, бабушка ответила: «В моем роду были два художника-мариниста, может быть Олеся в них пошла». Но хотя я недурно рисовала, вода как раз совсем не получалась и было ясно, что маринистки из меня не выйдет. Но смотреть на воду люблю по сей день. И куда в самом деле запропастился Миклашевич? Конечно, я могу позвонить ему, но мне неохота. Кто знает на что нарвешься? Зачем? Да и вообще не надо баловать его излишним вниманием. Меня вдруг стало клонить в сон. Я поднялась в свою комнату и прилегла на диванчик. Куда и зачем меня занесло? Да еще с Миклашевичем… Мне что, мало?