Онлайн книга «Два зайца, три сосны»
|
Он как-то грустно на меня смотрел. Я осеклась. — Впрочем, это лишь сиюминутные идеи. Там будет видно. — Очаг это хорошо, — улыбнулся он. На мое плечо опустилась большая рука Миклашевича. — Уже фонтанируешь? — Да нет, просто… — Нам, пожалуй, пора. До встречи в Москве! — сказал он, решительно пожимая руку хозяину. — Мы подумаем, посовещаемся и представим план и смету. — Простите ради бога, что из-за меня не состоялся обещанный вам обед, так, может быть, поужинаем вместе? — предложил Матвей Аполлонович. — Извините, но у нас на вечер свои планы… А завтра мы уже уедем, совсем нет времени. Интересно, он же собирался пробыть здесь дня три. Что бы это значило? — Жаль, а я хотел утром повезти вас на рыбалку, тут такие места… — О, рыбалка не для меня! — засмеялся Миклашевич. — Я через пять минут готов сломать к чертям все удочки. — Кто говорит об удочках! А на блесну вы не пробовали? — Да нет, я не рыбак! — Вы охотник? — Да, но только на очень крупную дичь! — усмехнулся Миклашевич. В его голосе мне послышался вызов. Подошла Арина. — Жалко, что вы так спешите, мне казалось, что нам стоило бы поближе познакомиться, чтобы вы поняли наши устремления. — Мы встретимся в Москве и решим, стоит нам интересоваться вашими устремлениями или нет. Она даже побледнела от его хамства. Он что, с ума спятил? Когда мы сели в машину, я спросила: — Митя, ты что рехнулся? — Ты о чем? — Что за тон, как ты с ней разговаривал! —Все нормально, Олеська, просто я хочу, чтобы она сама отказалась от моих услуг. — Зачем? Ты не хочешь делать этот дом? — Да ни за что! — Но почему? — По кочану! — А конкретнее нельзя? — Ну не нравятся они мне, особенно она, хотя и он тоже гусь. Зачем мне выслушивать ее идиотские пожелания, что может быть хуже снобизма плебейки? — Бред какой-то! Ты вполне мог бы спокойно поставить ее на место, в конце концов вмешивалась бы она не столько в твою, сколько в мою работу! А мне безумно понравился этот… — Я так и понял, потому и отказался. — Что ты понял? — Что тебе безумно понравился этот барон! — Да при чем тут барон? — заорала я. — Мне дом понравился. Я так и вижу его… — Да черт с ним, с домом, я не хочу! — Можешь объяснить почему? — Могу, но не желаю. Много чести! — Кому? Мне? — Всем. — Боже мой, как я могла опять наступить на те же грабли, идиотка! Все, Миклашевич, больше никаких разговоров про брэнд, про запасной аэродром, это все мое сугубо личное дело, тебя эти вещи не касаются! Я была в ярости. — Слушай, Олеська, ты чего бесишься, так уж этот мужик тебе глянулся? Чем он лучше меня? — Миклашевич, ты глухой? Мне понравился дом, понимаешь, дом! Я еще студенткой мечтала работать над таким объектом… — Да ладно, найду я тебе другой дом, без барона… — … твою мать! — только и сумела сказать я. — Чего ты ругаешься? Я же не слепой, он явно положил на тебя глаз… — А даже если, тебе-то какое дело? — Ты мне не безразлична, а тут тебя ждали бы большие неприятности. — Так меня же, не тебя! Да и какие к черту неприятности, ты, видимо, просто испугался, что тебе… Он не дал мне договорить. — Я испугался? Да чего мне-то пугаться? Хотя… если честно, то я действительно испугался… за тебя. Эта баба легко сживет тебя со свету. Как представит себе, что ее благополучию что-то угрожает… — Слушай, Митька, — вдруг рассмеялась я, — ты что, хочешь непременно свети меня с этим Розеном? — Я? — Ты, ты! Ты так упорно твердишь, что он положил на меня глаз, что я могу ведь и заинтересоваться им. А что, он мужик еще не старый, очень привлекательный, вероятно, не бедный, чем не любовник? Надо будет рассмотреть его кандидатуру… Он вдруг побелел и скрипнул зубами. — Идиотка! Блядь! — Миклашевич, ты что, ревнуешь? — обалдела вдруг я от догадки. — А хоть бы и так! И вообще, Олеська, давай-ка, выходи за меня замуж. Хватит нам, нагулялись уже, пора гнездо вить. У меня отвалилась челюсть. — Мить, ты меня за сумасшедшую держишь? — Отнюдь. Но ты же любила меня… И я… тоже. — Любила, не отрицаю, но когда это было? — Олеська, поехали покатаемся на лодке, вечер такой чудный. — Нет, я не хочу никуда с тобой ехать. И вообще, что-то Гошка мне сегодня не звонил. — А он что, каждый день звонит? — Представь себе. Странно, телефон не отвечает. — Позвони на мобильный. — Я и звоню на мобильный. — Может, он забыл его зарядить. Или не заплатил вовремя, потратил денежки на мороженое или на презервативы. — Что? Ты спятил? — Почему? Парню уже четырнадцать, пора уж девок трепать… Я в его годы… — Я не желаю знать, что ты в его годы… Это совсем другой случай! — Да почему другой? Нормальный здоровый парень в четырнадцать лет должен уже… Кстати, для Георгия сейчас мужчина в доме тоже будет полезен. — И ты полагаешь, я буду жить с тобой в одном доме? — А чем плохо? Мы с тобой прекрасная пара, с Гошкой я всегда найду общий язык… Ты подумай, подумай, твоя квартирка, конечно, очень милая, но это же так, гарсоньерка, что называется. А оставлять мальчишку с твоей полоумной мамашей по меньшей мере неразумно. А мы будем жить семьей, у меня теперь дом большой. Да и тебе за городом жить полезно, и работать там хорошо. Со всех сторон отличное предложение. Подумай несколько деньков… Ладно, я что-то устал, пойду спать. Завтра у нас самолет в пять вечера, так что погуляем, поездим по окрестностям. — Подожди, ты что, сразу взял билет? — Ну да, как только приехали, я отправил тебя с этой мымрой, а сам взял билеты и машину. Мне сразу она не понравилась. — И ты не будешь делать смету и план? |