Книга Мятежные ангелы, страница 79 – Либба Брэй

Тварь двигается в нашу сторону. Исходящая от нее вонь вызывает у меня позыв к рвоте. Я изо всех сил стараюсь подавить его.

— Эй, ты, — завывающим голосом произносит тварь, и мне кажется, что она нас увидела. — Ты не перешел на другую сторону, дух?

— Я-я?.. — заикается Пиппа. — Я-я…

Из пасти твари капает густая скользкая слюна. Ох, Пиппа! Я, конечно, хотела бы спасти ее, но я настолько напугана, что неспособна отказаться от невидимости. Чудовищная тварь снова втягивает воздух.

— Ах, я чую, чую их! Живые существа. И жрица была здесь. Ты ее видела?

Пиппа дрожит.

— Н-нет, — шепчет она.

Тварь придвигается к ней поближе. В ее голосе звучит отчаяние тысячи душ.

— Ты ведь не стала бы нам лгать?

Пиппа открывает рот, но не издает ни звука.

— Неважно. Мы все равно ее отыщем рано или поздно. Ее ищет моя госпожа. Ее и Храм. А когда она завладеет Храмом, равновесие сил наконец-то разрушится окончательно, и все будет принадлежать Зимним Землям.

Тварь наклоняется к Пиппе, зловеще ухмыляясь.

— Идем с нами. Ты можешь разделить с нами победу. Тебе будет принадлежать все, чего пожелаешь. Какая ты хорошенькая штучка! Поехали с нами!

Чудовищная, уродливая морда твари почти рядом с прелестной щечкой Пиппы. Под ногой я ощущаю камень. Я осторожно нащупываю его и пинком отправляю по аллее. Тяжелая голова охотника поворачивается в том направлении. Призраки визжат и завывают.

— Они где-то здесь, недалеко ушли. Их прячет какая-то магия. Я чую ее, чую… Уверен, мы с тобой еще встретимся, малышка. Вперед!

И всадники с криком и визгом мчатся по проходу между деревьями. А мы стоим на месте, не в силах шевельнуться или произнести хоть слово… но вот наконец все вокруг затихает, даже ветра больше нет.

— Как ты, Пиппа? — со слезами в голосе спрашивает Фелисити.

— Вроде… вроде бы ничего, — отвечает Пиппа. — Но я все равно вас не вижу. Интересно, а почему мне эти рисунки не помогли?

Да, мне тоже это очень интересно. Как говорила Аша? «Рисунок спрячет то, что необходимо спрятать, и выявит то, что необходимо увидеть». И почему Пиппе не нужно было прятаться? Разве что у нее уже есть какая-то защита здесь, в сферах… Нет, Пиппа ничем не похожа на ту тварь. Так твердит мне разум. Но в сердце зреет другая, пугающая мысль: скоро она может стать такой же…

— Я хочу немедленно уйти отсюда! — едва не плачет Энн.

Мы идем дальше — быстро и тихо, как и советовала Аша. Когда мы добираемся до конца коридора между деревьями, амулет в моей ладони оживает.

— Он светится! — радуюсь я. И поворачиваю амулет так и эдак. Он вспыхивает ярче, когда я направляю его влево. — В эту сторону!

Вскоре мы видим легкий отсвет золотого заката, обозначающего сферу сада. Когда мы добираемся до серебряной арки и реки, мы снова становимся видимыми.

Пиппа дрожит с головы до ног.

— Та тварь… какая она ужасная!

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — спрашиваю я.

Пиппа кивает.

— Джемма, — говорит она, покусывая губы, — а что случится после того, как ты найдешь Храм?

— Ты знаешь, что случится. Я свяжу магию.

— А со мной что будет? — жалобно шепчет Пиппа.

Это как раз тот самый вопрос, который я до сих пор старалась отогнать от себя. Но сегодня я начала осознавать — отчетливо видеть, как говорила Аша, — что все это не может продолжаться вечно. Что Пиппа может и сама превратиться в темного духа, если не перейдет на другую сторону бытия. Но я не могу заставить себя сказать ей это. Я наклоняюсь и набираю в ладонь росы. Капли сливаются в моих пальцах, превращаясь в серебряную паутинку…

— Джемма… — умоляюще произносит Пиппа.

— Конечно, тебе не обязательно будет уходить! — заявляет Фелисити, стремительно шагая к Пиппе. — Мы найдем способ все изменить с помощью магии. Орден поможет нам!

— Мы этого не знаем, — осторожно говорю я.

— Но такое возможно? — спрашивает Пиппа, и надежда заставляет ее глаза вновь вспыхнуть. — Подумай об этом! Я могла бы остаться здесь. Мы могли бы всегда быть вместе.

— Да, конечно, — говорит Фелисити. — Мы что-нибудь придумаем. Я обещаю!

Я бросаю на Фелисити предостерегающий взгляд, а Пиппа плачет от радости, крепко обнимает Фелисити, прижимает ее к груди.

— Фелисити… спасибо тебе! Я так тебя люблю!

Рисунки на наших руках поблекли, теперь это лишь тени затейливых линий и завитков, которые скрываются под тонкой белизной перчаток.

— Но вам же не обязательно уходить прямо сейчас? — умоляюще произносит Пиппа. — Мне так хотелось вообразить, что я тоже в опере! А потом будет бал! Ну же… потанцуйте со мной!

Она бежит на лужайку, и ее юбка болтается из стороны в сторону. Энн, хихикая, пускается вслед за ней. Я резко придерживаю Фелисити.

— Ты не должна обещать Пиппе ничего подобного!

Глаза Фелисити загораются.

— А почему нет? Джемма, она была потеряна для нас, а теперь вернулась! К этому должна ведь быть какая-то причина, тебе не кажется?

Я думаю об уходе матери, о том, что эта утрата до сих пор ощущается как болезненная рана, о которой думаешь, что она уже затянулась… а потом задеваешь за что-то, и боль возвращается. Это ужасно. И все же… Магия Аши не подействовала на Пиппу. Темные духи видели ее. Они заигрывали с ней — охотясь за нами.

— Я не знаю, что к нам вернулось, только это не Пиппа. По крайней мере, не наша Пиппа.

Фелисити отворачивается.

— Я не желаю терять ее во второй раз. Ты прекрасно видишь, что она ничуть не изменилась. Она все та же наша Пиппа, милая, как прежде.

— Но она ела здешние ягоды. Она умерла. Ты сама видела, как ее хоронили.

Фелисити ничего не желает слышать.

— Магия. Она все изменит.

— Магия предназначена не для этого, — тихо говорю я. — Пиппа теперь — существо сфер, и она должна перейти на другую сторону, пока не стала темным духом.

Фелисити смотрит туда, где Пиппа и Энн резвятся в свежей траве, кружась, как балерины.

— Ты не знаешь этого наверняка.

— Фелисити…

— Ты не знаешь этого!

Она бросается бежать.

— Потанцуй со мной, Фелисити! — зовет ее Пиппа, сияя улыбкой.

Она берет Фелисити за руки. Что-то проскальзывает между ними… что-то такое, что я не могу определить. Нежность. Единение. Фелисити, держась так, словно мы собрались в большом бальном зале школы Спенс, кладет руки на талию Пиппы, они кружатся в вальсе. Они кружатся и кружатся, и локоны Пиппы развеваются на ветру.