Онлайн книга «Бандиты. Красные и Белые»
|
— Главное, — говорил Митяй, — как стрельба начнется, опусти поводья и тоже в подпол ныряй. Иначе — в решето. Лёнька прикинул расстояние. Нырнуть не получится — шею свернешь. А вот проползти… — Чепаев, дом окружен, — донеслось с улицы. — Выходи с поднятыми руками, если не хочешь, чтобы мы тебя поджарили! У Лёньки душа ушла в пятки. Он не ожидал, что все начнется так скоро. Митяй хмыкнул и проорал так, что стекла зазвенели: — Кто это там гавкает? Пока белые разбирали его слова, Митяй шепотом окликнул Лёньку: — Эй, шпион! Ты стрелять умеешь? — Ага, — обрадовался Лёнька. — Держи. Лёнька придавил поводья ногой и поймал небольшой дамский пистолетик с перламутровой рукояткой. — С предохранителя снять не забудь. — С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает подхорунжий Белоножкин. Слыхал о таком?! — донеслось снаружи. «Эх, Белоножкин, — подумал Лёнька. — Хороший ты мужик. И почему мы не на одной стороне?» — Считаю до трех. Раз! «Все-таки давать такой пистолет — насмешка. Этой пукалкой только ворон пугать!» — Два! — Готовься, шпион, сейчас кэ-эк… — Три! Снаружи что-то негромко чихнуло, и всю комнату залило красивым красным светом. Потом разорвалась граната, стекла в окнах вылетели, и Лёнька едва не погиб. Поводья, пока он разбирался с пистолетиком, захлестнули ступню, а Чалый, испугавшись взрыва, рванул и потащил за собой Лёньку. Двери и крыльцо Лёнька преодолел на удивление легко и безболезненно — потому что порожка не было, и, распахнув дверь ногами, слетел с крыльца, как на лыжах слетают со снежной горки. Над собой в небе он увидел красную сигнальную ракету, странно вывернутый мир, переливающийся оттенками рубина, траву, крыши, стены… и тут он пребольно стукнулся. Чалый метался по двору, Лёнька волочился за ним, словно кукла. Копыта ударяли в опасной близости от глаз, рук, паха. Началась беспорядочная стрельба, неподалеку деловито застучал пулемет, а Лёнька, совершенно ничего не боясь, пытался выскользнуть из захвата. Кто-то истошно заорал: — Чепая конь понес! «Почему мне совсем не страшно? — думал Лёнька. — Меня конь тащит, может расплющить башку подковой, а я еду, будто с горы на собственном заду». Тут он остановился, а Чалый умчался куда-то в ночь. Лёнька, будто его не мотало только что из стороны в сторону, вскочил на ноги. Стало понятно, почему приключение закончилось — Чалый стянул с его ноги ботинок. Из-за угла выскочил казак, и Лёнька выстрелил ему меж глаз прежде, чем осознал, что казак — это Милентий. Несмотря на размер, пистолетик делал свое дело: Милентий свел глаза к переносице, будто хотел посмотреть на дырку от пули, и упал, накрыв собой Лёньку. И вовремя, потому что рядом разорвалась граната. Несколько осколков пробили тело мертвого казака. Теплая кровь полилась на Лёньку. Выкарабкавшись из-под мертвеца, Лёнька кинулся бежать. «Он же был мой друг, — думал Лёнька, в лабиринте заборов выбирая лучший путь к своим, — как это у меня так получилось? А если бы тут Зиновий был?» Вместо Зиновия он столкнулся с Николаем. — Бедовый? — обомлел казак. — Ты что здесь… Враг, подумал Лёнька и вскинул руку. Но он ведь и друг, пронеслась шальная мысль, мы же из одной миски ели! Меня совесть мучить будет! Пустое. Сердце бьется ровно, пистолет в руке не дрогнул. «Второй, — подумал Лёнька. — Я убил двух людей, и оба были моими друзьями… Ну и хрен с ними». С разных сторон раздавались крики, непрерывно гремели выстрелы, напоминая треск дерева во время пожара. Лёнька выскочил на площадь. Пулемет лупил с голубятни, там были свои, своим надо помочь. Не обращая внимания на стрельбу, на мелькающие тени врагов, на потерявшийся ботинок, Лёнька, почти не хромая, приблизился к штабу, и вовремя: двое казаков уже карабкались наверх. — Я здесь, — крикнул Лёнька врагам. Казаки оглянулись, и Лёнька выстрелил каждому в сердце. Плечо обожгло. Лёнька упал и пару раз выпалил наугад. Пистолет оказался пятизарядным, шестой выстрел получился пустым щелканьем курка по бойку. Всматриваться, попал он или нет, было некогда, нужно быстрее добраться до упавших с лестницы тел и снять с них оружие. У него ничего бы не получилось — его преследовал конный казак, но сверху раздался одиночный выстрел — и мертвое тело упало в грязь, а лошадь, промчавшись мимо Лёньки, остановилась возле колодца и начала мирно щипать траву, не обращая внимания на стрельбу. — Эй, там, внизу, живой? — послышался голос Петьки. — Живой, — ответил Лёнька, разоружая убитых. Теперь в его распоряжении появились пятизарядный карабин, два револьвера и три бутылочные бомбы. — Прикрывай, шпион, у нас патроны закончились, — крикнул Чепай. — Есть прикрывать. Пока Чепай с Петькой спускались с крыши, Лёнька успел сделать три прицельных выстрела и два навскидку, все удачные. — А ты, я гляжу, бедовый, — похвалил Лёньку Петька. — Мне уже говорили. — Хватит языками чесать, надо людей собирать, — оборвал разговор Чепаев. Послышался звук работающего мотора, улица осветилась желтым теплым светом, и, громко скрипнув тормозами, рядом остановился автомобиль. — Козлов, ты? — крикнул Чепаев. — А то кто ж? — Быстро все в драндулет. Один за другим они запрыгнули в автомобиль. Заднее сиденье «форда» водитель выдрал с мясом, чтобы влез большой ящик с оружием. — Как обстановка? Наших много? — спросил Чепаев Козлова, когда тот, лихо выкрутив баранку, повернул на главную улицу. Ответил Козлов не сразу. Вдавил в забор казака, сдал назад, выехал из колеи и помчался вперед, выключив фары. — Плохо, Василий Иванович. Наших мало. На северной половине голяк, казармы горят, мясом воняет, вой стоит. Нечего там ловить, Василий Иванович. — Ладно, гони на юг. Там, судя по всему, кипел нешуточный бой. Батурин Батурину повезло — на бедняцкой улице, где он квартировал, жило больше сотни старых чепаевцев, которые предпочитали селиться не в казармах, а небольшими группами по три-четыре человека. Они, чтобы не быть в тягость хозяевам, помогали по дому или же пайком. Здесь еще с вечера свернули все караулы и патрули, собираясь отоспаться перед походом. Батурин закрыл на это глаза — одна ночь ничего не решит, только попросил держать оружие рядом с собой, а не в пирамидах, как было положено в казарме. |