Онлайн книга «Государь»
– Я – Габдулла из Шемахи, прозванный Безотчим. Значит, чужак. Однако по-словенски говорит хоть и с акцентом, но свободно. – Что тебе нужно? – сухо поинтересовался Артём. – Говорят, ты хорош на мечах, князь уличский? Еще один любитель проверить, кто сильнее? – До сих пор никто не жаловался, – сдержанно ответил Артём. – Надо думать – не успевал. За спиной кто-то хохотнул. Понравилось. Ну да, пока разговаривали, вокруг собралось человек тридцать из киевских. Да еще десяток самого Артёма. – Надеюсь, лучше, чем твой брат, – ухмыльнулся Габдулла. – Потому что его я побил легко. Тут Артём понял, кто этот человек, и тоже показал зубы. – Будь я на месте Богуслава, великому князю не пришлось бы утруждаться, – процедил он. – Зато воронам была бы радость. Шемаханец должен был рассердиться, но вместо этого улыбнулся вполне добродушно… И Артём вздрогнул. Потому что это была улыбка князя Ярополка. И если убрать дурацкую бороду… Вылитый Ярополк Святославович! Вспомнилось, что и отец говорил что-то об удивительном сходстве… – Мой клинок рад был бы попробовать твои слова на вкус, – сказал шемаханец, чуть выдвигая саблю из ножен. – Он порадуется, – пообещал Артём. Растерянность, вызванная удивительным сходством, прошла. – Позже. А сейчас, холоп, прочь с дороги! Великий князь ждет меня! – Именно это я и хотел сказать. Следуй за мной, князь, – и, развернувшись, двинулся в терем. * * * – Вот, – Артём положил на ларь увесистый мешок. – Твое, княже. – Что это? – Серебро. Доля от того, что я взял на уличах. – То твои смерды, мог бы со мной и не делиться, – заметил Владимир. Артём улыбнулся. – Смерды мои, а я – твой, – сказал он. – Не обессудь, что побил ваших жрецов. От них-то всё зло и шло. Хотели, как встарь, родами повелевать и подать с них брать, будто князья. «Нам, говорят, князья не надобны! Сами себя защитим!» – Говорят? – нахмурился Владимир. – Говорили, – ответил Артём. – С говорунами я потолковал. Теперь молчат. – Добро. А сейчас расскажи мне, что ныне творится на Диком Поле? И чего нам ожидать летом? – Почему ты спрашиваешь меня, княже? – поинтересовался Артём. – Есть другие. Вот черниговский князь… – Их я тоже спрошу! – перебил Владимир. – Говори! – Летом да к осени копченые полезут, как всегда. Более всего цапон опасаюсь… – А угры? – Эти – нет! – уверенно ответил Артём. – Почему так думаешь? Я б на месте их князя непременно напал. Ярополк – племянник ему. Был. Артём покачал головой. – Почему? Из-за договора с отцом моим? – Великий князь Геза договором легко пренебречь может. Вот был у него с немцами договор, а он взял да и отхватил кусок Саксонии. А с нас ему и взять нечего. Разве что стрелу в грудь! – Артём добродушно улыбнулся. – Откуда знаешь? – Отец рассказал. Он знает. – А я вот знаю, что и угры на твоих землях пошаливали, – заметил Владимир. – Это не княжьи, – уверенно ответил Артём. – Так, разбойнички. Геза не сунется. Знает нашу силу. – А если сила вдруг поубавится? – Владимир пристально поглядел на своего князя-данника. – Ты о походе, что весной затеваешь? – И, заметив, что Владимир нахмурился: – Отец мне рассказал. Не тревожься, княже! Дальше меня не пойдет. – Хочешь со мной пойти? – Ты не возьмешь! – уверенно ответил Артём. – Я тебе здесь нужен… – …Хочу я тебя попросить, воевода, – сказал Добрыня. – Не как дядька великого князя – как друг. Мы ведь с тобой друзья, Серегей? – Пожалуй, – не сразу, но признал Духарев. Добрыня хитер, жесток, прагматичен. Но Сергею и его семье худого ни разу не сделал. Использовал в своих интересах? Да. Толкал на рискованные действия? Было не раз. Но даже во времена, когда Сергей и его сыновья были в прямой оппозиции Владимиру, даже тогда Добрыня не был врагом. И племянника своего, если надо, – придерживал. Учитывая крутой нрав Владимира – непростое был дело. Впрочем, и Владимир не забывал, что за ним – долг жизни. Терпел от Сергея и сыновей его то, за что других покарал бы. – А раз друзья, то прошу тебя по-дружески: поезжай в Византию вместе с Владимиром. Знаю: ты немолод. Но тебе ведь не в бой ходить. Просто обереги князя нашего от ромейского коварства. Ты в их хитростях изощрен… – Преувеличиваешь, Добрыня, – перебил Сергей. – Чтоб изощренным быть, надо ромеем родиться и при их императоре вырасти. – …В ромейских делах ты более всех разбираешься, – проигнорировал возражение дядя Владимира. – Опять же звание у тебя ромейское, и немалое. Уж не знаю, как ты сумел его добыть… – Не я, – сказал Духарев. – Брат мой покойный Мышата. Но Добрыню с мысли не сбил. – Что есть, то есть. Ты у ромеев – свой. Речью их владеешь, веры с ними одной. Друзей у тебя в Константинополе много и слуг верных. – У меня во многих землях люди есть, – сказал Сергей. – Только это такие друзья, что верны тебе, пока выгода есть. А с великим князем сын мой пойдет, Богуслав. Он – муж искушенный и воин не из последних. От него князю больше пользы будет. – В битве – да, – согласился Добрыня. – Но не в политике. Последнее слово дядя Владимира произнес по-гречески, чисто, изрядно удивив Сергея. Умен Добрыня. И, чует сердце, знает куда больше, чем говорит. – Помоги князю, чем сможешь, – почти просительно поизнес Добрыня. – Есть у тебя средства. «Это точно, – подумал Сергей. – Средства эти деньгами называются». Впрочем, одного наличия денег мало, тут Добрыня прав. Надо еще знать, кому занести и сколько. – Вот еще меня удивляет, – произнес Добрыня. – Ты – человек больших заслуг. И богатств изрядных. А живешь скромно. – Ну не сказал бы, – возразил Духарев. – Подворье мое далеко не маленькое! – А дом – простой! И дружина твоя не с тобой живет, а за городом ютится. Хрена себе – «ютится»? Сергей им целый Детинец отгрохал. На своей земле, кстати. Тут же и табуны… Удобно. – Я тебе что хочу предложить, воевода-боярин, – продолжал Добрыня. – Есть у великого князя своя земля, от матери доставшаяся, неподалеку от Киева. Три сельца полянских, небедных меж Киевом и Берестовым. Там, кстати, и твоя собственная земля – недалеко. Ставь там городок на берегу, и будет у тебя вотчина не хуже, чем у сына твоего. Владимир тебя князем жалует. Что скажешь? |