Онлайн книга «Внук сотника»
|
Мишка попробовал, оказалось – ничего особо сложного. На скаку – тоже. Ходок заставил попробовать Кузьму с Демьяном – получилось не хуже. Недаром Немой заставлял ребят метать кинжалы в нарисованный на стене сарая кружок размером с ладонь – уроки пошли на пользу. – Слушай, Ходок! У нас же еще самострелы есть! – вспомнил Мишка. – Давай попробуем в кругляши из них стрелять. Только тогда каждый раз новые делать придется, болты их раскалывать будут. – А так еще и лучше, – обрадовался кормщик, – зрители любят, когда что-то ломается, раскалывается. А свечи гасить из самострелов сможете? – На скаку не сможем – не прицелиться. – А с земли? – Сможем, вернее, я смогу, а Кузька с Демкой – не знаю. Они недавно учиться начали. – Значит, будешь один. Как с факелами отыграете, так мы ставни отворим, а вы за самострелы возьметесь. Сначала втроем по кругляшам постреляете, потом тебе свечи вынесут. Штуки три или пять? Нет, пять долго: пока заряжать будешь, зрители за пять раз заскучают. – Погоди, Ходок… Слушай, а как тебя на самом деле зовут? – Зови Ходоком. Так чего ты хотел сказать? – А нельзя ли какой-нибудь столик сделать, чтобы он крутился? Поставим на него свечи, и если не очень быстро крутить, то я попаду, а крутящийся огонь завораживает, скучно не будет. Понимаешь, первые два выстрела – еще не скучно, а потом на столике остается три горящих свечи, две, потом одна, и все на нее смотрят и ждут, а она крутится. Можно еще время потянуть, крикнуть, чтобы столик подкрутили. – О! Молодец, в самую точку! А нельзя, чтобы ты из разных самострелов стрелял, пока из двух выстрелишь, тебе третий зарядят. – Не знаю, мы каждый к своему самострелу приспособились, опять же попробовать надо. – Пробуй, столик все равно до завтра не сделать. Никифор, словно обрадовавшись, что тоже может поучаствовать в приготовлениях к представлению, опять окликнул приказчика: – Сенька, насчет столика понял? Сегодня же чтоб был! – Слушаю, Никифор Палыч! Только не успеть сегодня. – Тогда пускай ночью работают, но чтобы к утру… Мишка не стал слушать, чем закончится разговор Никифора с приказчиком, потому что его посетила еще одна идея. – Ходок, а я еще и на звук стрелять могу. – Да ты что? И молчит! Да мы такую показуху устроим! Вот это уже настоящий циркус будет. А ты точно можешь или только думаешь, что можешь? – Может, может! – Кузька наконец-то нашел повод встрять в разговор. – Может, мы все видели, только бубенчик маленький надо – мы свои в Ратном оставили. – Бубенчик найдется, но пока сам не увижу – не поверю. Где у вас самострелы? – Дома оставили. – В Ратном? – Да нет, у дядьки Никифора! Ходок обернулся к Никифору: – Хозяин, послать бы кого… – Ха! За дурня меня держишь? Послано уже! Сейчас принесут. – Да ладно тебе, хозяин, я вот тоже кое-кого кое-за-чем послал. – Это за чем же? – А за музыкой! – Ходок хитро подмигнул. – Когда все это под музыку будет, еще лучше получится, а в самых жутких местах музыка замолкнет, и от этого еще страшнее выйдет. Вот увидишь! – Так музыкантам платить надо будет, – недовольно пробурчал Никифор. – Сколько еще запросят… – Не скупись, хозяин, – окупится. Я прикинул: если лавки расставить так, как мы обговорили, то человек шестьдесят поместится. Это же больше гривны выходит. Да еще об заклад биться будем, как сегодня. Договоримся с ребятами: когда надо падать, когда – нет, всегда в выигрыше останемся! «Ну и жук! Да он на всех этих пари возьмет в десять раз больше входной платы! Наверняка не сам об заклад биться будет, а подставных людей найдет, чтобы рожу не запомнили. Мошенничество чистой воды, но… в рамках его философии: „зритель сам приходит, чтобы его обманули“. Шоу-бизнес, туды его. Вообще-то, помнится, в цирке мороженым торговали и прочими вкусностями…» – Дядя Никифор, а можно еще перед началом и в перерывах торговлю устраивать. Орешками, квасом, сбитнем, может, еще чем-то. – Ха! Найдем чем! Сенька! – Найдем, хозяин! Ходок снова скорчил хитрую рожу и гаркнул: – Р-роська! – и, обернувшись к Никифору с Мишкой, пообещал: – А теперь я вам кое-что покажу. Из-за груды канатов, парусов и другого судового имущества выскочил худенький паренек лет двенадцати. – Тута я! – Тащи шест! Да, это был настоящий цирк, малец работал на шесте не хуже тех артистов, которых Мишка видел еще в ТОЙ жизни. Видимо, Ходок сам в прошлом выступал именно с этим номером и обучил ему Роську. Зачем? Кто знает? Может быть, со скуки, может быть, думал, что когда-то снова придется вернуться к циркачеству. – Дядя Никифор, – тихонько спросил Мишка, – а как Ходока на самом деле зовут? – Абрам. – Иудей, что ли? Не похож… – Да кто его разберет! Когда надуть кого-то надо или поторговаться – иудей, как меды пить и песни орать – наш, как драться – берсерк нурманский, а как девок улещивать… Гм… это самое… В общем, непонятно кто, но кормщик изрядный – таких поискать. Теперь вот оказывается, что и скоморохом когда-то был. – А Роська? – Ростислав. На ляшской ладье был, когда они пять лет назад нас на Висле захватить хотели. Ха! Не на того напали! Была ляшская ладья, стала моей, а Роська в придачу достался, не убивать же было. – Ну как, хозяин? – Запыхавшийся малец подскочил к Никифору и Мишке. – Понравилось? – Ловко, молодец, Роська! Ну, Михайла, вот тебе и еще подмога. – Отличная подмога, дядя Никифор, только шест, наверно, и Андрей подержать может, он сильный, а Ходок пусть между зрителями так и работает, как сегодня. Ходок, ты как, согласен? – Почему – нет? Андрей вместо меня справится, а вот Роська вместо Андрея? Не забоишься под ножи встать? – Не-а, не забоюсь! Никифор сразу же построжел: – Да ты что, Ходок, ребенка… – То-то, что ребенка, хозяин, еще страшнее получится, а ребята не промахнутся, я видел, как они работают, главное, чтобы Роська не струсил. – Кто? Я? – тут же возмутился малец. – А давай прямо сейчас встану. Михайла, кидай в меня, вот увидите: не моргну! – Ну вставай. – Мишка извлек кинжал из ножен, привычно подкинул его и поймал. – Только не дергайся, а то сам под лезвие подвернешься. – Михайла, Ходок, да вы что, ополоумели все? – Никифор разволновался не на шутку. – А ну-ка прекратите! |