Онлайн книга «Стезя и место»
«Ну вот так как-то… эх, сейчас бы граммчиков сто пятьдесят махнуть… но об этом можно только мечтать, трам-тарарам… нет, это же свихнуться можно – собаки, весла, десяток Игната без доспехов… чуть ласты не склеил, едрена вошь. Не война, а какая-то комедия абсурда – Нинея, Алексей, разжалование, Варлам-придурок, Матюха с жертвенной кровью, Илья со своими байками…» Взгляд Мишки упал на тело зарезанной Зосимой женщины. «Да уж, комедия! Все, надо чем-то заняться, иначе крыша поедет». Мишка тронул коня и подъехал к телеге с нахохлившимися детишками. – Все целы, никто не зашибся? В ответ – молчание, никто даже не повернул головы. Дети сидели так, чтобы не смотреть на убитую женщину, кто не мог повернуться спиной – склонили головы к подтянутым к груди коленям. Мишка высмотрел мальчонку с замотанной тряпками кистью руки и, склонившись с седла, тронул его за плечо. – Рука не болит? Может, лекаря позвать? Малыш, не поднимая глаз, молча отрицательно помотал головой. – Ну ладно, сидите. Скоро поедем, недалеко осталось. Возницей на второй телеге был отрок Власий. Тут все оказалось в порядке – труп острожанина был оттащен в сторону, детишки имели не такой пришибленный вид, как малышня в первой телеге, а Власий поил их водой, по очереди наливая ее из баклажки в единственную переходящую из рук в руки глиняную кружку. Несмотря на внешнее спокойствие, на руке у Власия висел, покачиваясь, кистень, а взведенный самострел был подвешен на оглобле, подальше от пассажиров телеги. «Эх, забыл у детишек спросить, может, они тоже пить хотят? Ладно, вернусь – напою». Остальные телеги стояли уже в тени деревьев, но сзади, там, где находился десяток Тихона, начали загораться один за другим факелы. Возле каждой телеги лежали по два-три убитых острожанина, Зверь недовольно фыркал и косился на покойников. «Понятно: одни отвлекали внимание и калечили коней, другие должны были увести телеги с дороги. Только как они по лесу-то ехать собирались, или думали самых маленьких на руках унести? Значит, было – куда, но не на хутор же? И напавших что-то многовато – не могло же столько из острога сбежать? Или подмогу привели?» Мишка останавливался у каждой повозки, перекидывался несколькими словами с возницей, велел дать детям напиться, сообщал, что ехать осталось уже недалеко, и двигался дальше. У четвертой телеги пришлось наорать на разгильдяя, забывшего перезарядить самострел, у шестой – приказать зарезать тяжело раненного коня. Убитых или серьезно раненных среди отроков, слава богу, не обнаружилось. Предпоследняя телега стояла поперек дороги, лошадь почти уперлась мордой в кусты. На обочине лежал убитый острожанин – болт торчал прямо из переносицы, – рядом с трупом стояла на коленях девчонка лет десяти и, закусив зубами пальцы обеих рук, тоненько выла на одной ноте, монотонно раскачиваясь из стороны в сторону. Рядом с ней, опустив самострел, с потерянным видом топтался возница – отрок Константин из десятка Демьяна. Узнав в подъехавшем всаднике Мишку, Константин ткнул самострелом в сторону убитого и пояснил оправдывающимся тоном: – Отец ее. Выскочил из кустов, схватил под уздцы и к лесу поволок… ну я и стрельнул… кто ж знал? «Угу. Люди пришли спасать своих детей, а мы их перебили. Слава доблестной ратнинской сотне и ее молодой смене – Младшей страже. Ура, товарищи! Просто Буденновск какой-то – бандитизм, захват заложников, убийства… И вы во всем этом принимаете самое непосредственное участие, сэр Майкл! На стороне преступников, между прочим. Более того, будете заниматься подобными вещами и в дальнейшем – средневековая рутина… чтоб оно все провалилось! А средневековая ли, сэр Майкл? Или вот такие же подростки ТАМ не забивают насмерть стариков в темных подворотнях? Или не в вашей депутатской приемной рыдали матери четырех школьников, обкурившихся какой-то дури и смахнувших угнанным грузовиком сразу нескольких прохожих с тротуара? И не вы ли час назад рассуждали о том, что именно так хищники натаскивают молодняк? А для понимания того, что ратнинская сотня – существо отнюдь не травоядное, не нужно быть ни Дарвином, ни Бремом, ни Кювье. Вот и прекратите комплексовать, сэр, сами радовались, что вселились во внука сотника, а не в сына обозника или вообще холопа!» Разозлившись сам на себя (прямо как дед), Мишка рявкнул командным голосом: – Сопли подобрать! Самострел зарядить! Телегу – на дорогу, девчонку в телегу! – Слушаюсь, господин старшина! – Константин, за всеми событиями, похоже, забыл о Мишкином разжаловании. – Только она не дается… а бить… не могу. Отец же… – Ну… – Мишка поколебался – тащить девчонку в телегу самому не хотелось. – Ратников попроси помочь, если самому не справиться. – Ой, не до нас им! Там такое… на них собак натравили, те коней порвали… «Ага, значит, не показалось! Ладно, хоть одной непоняткой меньше – подмога острожанам все-таки пришла, по-видимому, охотники, иначе откуда же собаки?» – Погоди, с тобой же еще двое должны быть! – спохватился Мишка. – Они-то где? – Так я ж и говорю: собаки… кони понесли. – Тогда от передней телеги ребят позови, там спокойно. А сзади-то что? – Там плохо. – Константин безнадежно махнул рукой. – Телега опрокинулась, детишки побились, а Матвей занят… – Едрит твою… ладно, разбирайся тут, а я – туда. Телеги на рысях растянулись – задние здорово отстали, факелы в полной темноте слепили и мешали смотреть, поэтому Мишка разглядел происходящее, только подъехав вплотную. Телега лежала на боку, из-под нее торчали чьи-то ноги в полотняных портках и поршнях, а рядом громоздилась туша коня с разорванным горлом, под которой натекла уже целая лужа крови. Дети сидели на земле, сгрудившись вокруг женщины, а та согнулась и закрывала голову окровавленными руками. Над ними, широко расставив ноги, нависал ратник из десятка Тихона с обнаженным мечом в руках. Рядом на дороге сидел без шлема отрок Пантелеймон, а Климентий перевязывал ему окровавленный подбородок. Женщина пошевелилась, ратник тут же пнул ее ногой и угрожающе прикрикнул: – Только дернись, гнида, второе ухо отсеку… вместе с башкой. Женщина пригнулась еще ниже. Мишка спешился и придержал за плечи Пантелеймона. – Что тут у вас приключилось-то? – А-а… шли на рысях, вдруг какой-то дурень из кустов прыг – и прямо под копыта. Телега на него с разгону наехала и опрокинулась, и тут прямо на нее конь налетел, а на горле собака висит – зубами вцепилась… Конь через телегу перекувырнулся, дядька Тарас, – Клим качнул головой в сторону ратника, – упал… я думал, что и собака убилась, а она туда, к передней телеге, кинулась. Я стрельнул, да разве попадешь? Пантелей из телеги выпал мордой вниз – губу нижнюю прокусил насквозь и оглушило… слушай, как губу перевязывать? У меня чего-то не выходит. – Сверни кусок тряпки и сунь между зубами и губой… дай-ка я сам, держи его. – Мишка только сейчас разобрал, что руки плохо слушаются Клима – слегка подрагивают. – Дальше-то что было? |