Онлайн книга «Насты»
|
Полицаи все еще не решаются применять оружие, нет приказа, хотя, на мой взгляд, эти не станут выполнять даже приказ: начальство всегда сумеет сказать, что никакого приказа стрелять в любимый народ оно не отдавало, это все отдельные несознательные элементы, затесавшиеся в замечательные ряды замечательной полиции… Мы возглавили нападение на центральные участки, они расположены в старинных домах с толстыми стенами, укреплены, как крепости, контингент туда подбирали обычно проверенный, стойкий, отслуживший не только в армии, но и в особых частях. После первого же выстрела из гранатомета из окна высунулась рука с белым платком и помахала им в разные стороны. Данил буркнул: – Перевелись герои… Зяма возразил с великим облегчением: – Демократия победила героев!.. Make love, not war! – Переведи, – сказал Данил с угрозой. Зяма сказал смущенно: – Да я уж и не помню… что-то про любовь… – Однополую? – рыкнул Данил. Зяма в испуге отступил. – Но ведь демократия же… Я молча пошел к участку, за мной заторопился Грекор и четверо боевиков его отряда. Дверь медленно распахнулась, вполглаза выглянул молоденький, но уже разжиревший лейтенант со щеками на плечах и подбородком на груди. – Мы переходим на сторону народа! – проговорил он лебезящим голосом. – Вовремя, – буркнул я. – Сдать все оружие! В первом же участке в наши руки попали десятки пистолетов и несколько автоматов, после чего мы с легкостью взяли еще два, на этот раз недвусмысленно показывая, что перестреляем всех кровавых псов Кремля, если кто хотя бы косо посмотрит в сторону демократически настроенной общественности, что вышла на демонтаж диктатуры. Этой ночью выстрелы звучали как-то иначе. Когда я сказал об этом Денису, он прислушался и сказал со странным удовлетворением, что в ход пошли крупнокалиберные пулеметы. Грекор спросил быстро: – Власти все-таки решились? – При чем тут власти? – спросил Денис с ленивой усмешкой. – А что… наши? – Конечно, – ответил Денис. – Слышишь, лупят вовсю, патроны только переводят. Власти все еще трусят, страшатся обвинений в чрезмерном применении силы. – Дострашатся, – буркнул Грекор. – Это точно, – сказал Денис довольно. – Мы постоянно опережаем этих трусов по всем позициям. Да, это не китайцы… Те нас здорово обломали в Тяньаньмэне. Во всей их Поднебесной до сих пор никто с того дня и не пискнет насчет демократии по западному образцу. По его тону чувствовалось, что уважает твердость китайского руководства. – А откуда у наших тяжелое вооружение? – спросил Грекор. – Достали, – ответил Денис с неясной улыбкой. – С армейских складов? Денис покачал головой: – Нет, пока контрабандное… – Ух ты!.. Как? – Есть связи, – ответил Денис туманно. – На разных… уровнях. Вы как получили? То-то. Но сейчас это не так важно. Уже не важно. Я спросил встревоженно: – Почему? – Не сегодня-завтра, – объяснил он, – вскроем и склады. Думаю, этим пора заняться нам. Я пробормотал: – Это я и хочу сказать. Мы давно готовы. Валентин добавил с масляной улыбочкой: – Тем самым наше движение сохранит лидирующее положение в центре активной оппозиции. Денис кивнул, но во взгляде у него было то же самое «Аркадий Аркадиевич…». – Да, – сказал он до жути трезвым голосом, – нельзя, чтобы у вас перехватили инициативу. – Другие партии? – спросил Зяма скептически. – Умоются. – Или власти, – ответил Денис. – У них работают лучшие политологи. И часть оппозиционных партий, как вы наверняка догадываетесь, спонсируется и управляется кремлевским режимом. Так что, ребята, вы основная опора и надежда демократии! Признайтесь, сами никогда бы о себе такого не подумали?.. В общем, я организовываю грузовики для перевозок, но все остальное – вы сами. Мы, культурный центр, против всяческого насилия, га-га-га! Я кивнул Грекору и Данилу. – Вернемся в офис. Придется собрать самых безбашенных. Несколько часов ожидания в офисе показались вечностью. Зяма, чтобы убить время, начал резаться, судя по бравурной музыке, в Мэджести-два. Донесся нравоучительный голос гнома: «Тяжелая работа – сама по себе награда!» Я эти миссии прошел с удовольствием в те годы, когда байма только вышла, но сейчас вот словно кто шилом ткнул: да это же и есть основная доктрина протестантской трудовой этики, что сделала протестантские страны самыми богатыми и развитыми! В православии принято считать, что Бог, изгоняя человека из рая, наказал его трудом, отсюда и пошло наше отношение к труду: «От труда будешь горбат», «Работа не волк» и тому подобные. А вот Лютер прочел Библию иначе, дескать, Бог выпустил подросших детей в самостоятельную жизнь, больше не вмешивался, но наблюдал за ними и косвенно помогал и наконец-то позволил самим трудиться… ну, как Том Сойер позволил мальчишкам красить забор. Высота культуры всегда стоит в прямой зависимости от любви к труду, но как мы любим труд, рассказывать не надо, особенно при детях. Нам больше нравятся такие высказывания: «Работа – последнее прибежище тех, кто ничего не умеет» или блестящие пустышки Бернарда Шоу: «Я люблю работу, она захватывает меня целиком. Я могу часами сидеть и смотреть, как другие работают». Это тоже срунство, сам Шоу вкалывал еще как, но для других старался играть роль гения, за которого пьесы пишут музы. Для протестанта аксиома, что труд приближает человека к Богу. Для православного с колыбели известно, что труд – наказание, его нужно избегать, а если совсем уж увильнуть невозможно, то сделать побыстрее и кое-как, чтобы поскорее освободиться и вздохнуть свободно. Потому да, Дудиков жестоко прав, русские ни при чем, у нас талантливейший народ, но этот менталитет и подобное отношение к труду должны быть уничтожены ради спасения самого народа. Увы, похоже, православное мышление настолько въелось даже в мировоззрение местных атеистов, что они все равно следуют этим принципам… и потому тоже должны быть… гм… Я вздрогнул, в комнату с шумом и грохотом ворвался Данил, заорал весело: – Всем на выход!.. Кареты поданы! Мы повскакивали словно ошпаренные. События разворачиваются настолько стремительно, что теперь ничего нельзя планировать заранее. Вчера никто бы и не подумал о дерзком выезде к армейским складам, а сейчас вот прем, словно под коксом или экстази. На улице уже ждут несколько легковушек, а на окраине города, как мне сообщили по мобильнику, три грузовика, среди них есть даже «КамАЗ». |