Книга Я всемогущий, страница 58 – Дмитрий Карманов

— Понятно, — мрачно сказал я и вновь оглядел собравшихся. — Ещё предложения есть?

Все молчали.

— Сергей Владимирович, — обратился я к Власову, так и не проронившему пока ни слова. — Вашему ведомству придётся быстро и качественно поработать. Сумеете?

— Что нужно сделать? — спросил глава ФСБ.

— Я правильно понимаю, — спросил я у Китаева, — что все террористы покупали путёвки и были записаны по приезде как обычные отдыхающие?

Тот кивнул.

— Нам нужно выяснить их имена и фамилии. Достаньте списки всех, кто регистрировался в санатории, и вычлените среди них террористов. Сможете?

Власов снял очки и задумчиво потёр пальцами виски.

— Положим, списки мы найдём, — сказал он. — Но вот определить, кто там террорист, а кто — обычный отдыхающий, быстро не получится.

— Хорошо, — кивнул я, — принесите списки мне, я сделаю всё сам.

Власов вопросительно взглянул на меня. Я, не пускаясь в объяснения, сразу попытался очертить сроки:

— Часа вам хватит?

Глава ФСБ решительно замотал головой:

— Нет, за час никак не получится. Дайте нам хотя бы часа три-четыре.

— Хорошо, — я посмотрел на часы. — В восемь утра жду вас со списком у себя в кабинете.

Власов обернулся быстрее. Уже в половине восьмого он сидел у меня с факсовыми распечатками, изрисованными разноцветными маркерами.

— Повезло, — устало сказал он. — Санаторий входит в сеть здравниц, а там учёт компьютеризирован, и база всех постояльцев есть в головном офисе.

Я развернул листы и впился глазами в фамилии.

— Вот, смотрите, — показывал Власов, — красным маркером мы отметили тех, кто вызывает наибольшие подозрения. Чечня, Дагестан, говорящие фамилии… Жёлтым — тех, кто тоже может быть причастен. Зелёным цветом помечены те, кого мы уже успели проверить, там всё чисто.

Фамилий, заштрихованных зелёным маркером, я увидел лишь несколько. Большинство же постояльцев не было отмечено вообще никак.

Я прикрыл глаза. Спать не хотелось — сонливость отступила перед лошадиными дозами кофе. Однако в качестве расплаты сильно болела голова.

Какие из этих фамилий принадлежат террористам, я не знал. Придётся выбирать наугад. Но мне обязательно повезёт.

— Записывайте, — сказал я, вновь взглянув на распечатки. — Джанкоев, Вагабов, Муратов…

Власов старательно строчил в блокнотике, бросая на меня удивлённые взгляды. Задать вопрос, откуда у меня эти сведения, он так и не решился. Подумает, наверное, что помимо ФСБ у президента существует ещё какая-нибудь тайная спецслужба.

— Сколько всего получилось? — спросил я, закончив диктовать фамилии. — Шестнадцать? Хорошо, это все. Теперь такая задача. Мне нужны списки всех людей с такими же фамилиями, проживающих на территории от Ростова до южных границ страны. Когда сможете предоставить?

Недоумение расплывалось по лицу главы ФСБ, как кусок масла по горячему блину.

— Платон Сергеевич, а можно спросить…

— Нет, нельзя, — отрезал я. — У нас нет времени на расспросы. Когда вы сможете предоставить мне такой список?

— У нас не по всем регионам есть компьютерная база, — сказал он. — Нет многих районов, горных селений, аулов…

— Жду вас ровно через два часа со списком всех однофамильцев, кого к этому времени сможете отыскать.

— Понял. Сделаем. — Власов поднялся и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Когда он ушёл, я мысленно отругал себя за резкость. Но времени действительно было мало. Да и голова сильно болела. Я раскрыл ящик стола и нашарил вскрытую упаковку цитрамона.

В десять утра директор ФСБ вновь предстал перед моими глазами.

В Сочи пока сохранялся статус-кво. Санаторий оставался блокированным снаружи войсками МВД и изнутри — террористами. Выстрелы или взрывы на территории слышны не были, требования пока не выдвигались. Китаев по моему приказу докладывал обстановку каждые тридцать минут.

— Вы принесли списки однофамильцев? — спросил я Власова. Эта ночь главе ФСБ явно давалась ещё труднее, чем мне — я пока что отделывался таблетками, глушившими головную боль, в то время как на Власова было жутко смотреть — красные глаза под опухшими веками, бледные дряблые щёки, трясущиеся пальцы.

Впрочем, он пытался держать себя в руках. Кивнул мне в ответ и достал из папки аккуратную стопочку принтерных распечаток.

— Это все, о ком есть сведения в нашей системе. Не хватает Карачаево-Черкесии, Шатойского района…

— Этого достаточно, — прервал его я, перебирая листы.

На меня смотрели сотни одинаковых фамилий, рядом с которыми аккуратно были проставлены даты рождения, адреса и непонятные мне сокращения. Спонтанный план, родившийся несколько часов назад, вновь зависел от моего везения. И мне обязательно должно было повезти.

Я оглядел стол в поисках ручки, пошарил в карманах — и Власов услужливо поднёс мне свой «Паркер». Почти не глядя, я стал отмечать галочками людей, наугад. Глава ФСБ напряжённо следил за моими действиями. Я поставил последнюю отметку и взглянул ему в глаза. Он смутился и отвёл взгляд.

— Это, — весомо сказал я, двигая к нему стопку листов, — родственники террористов. Все, кого я отметил. Ваша задача — немедленно их отыскать и задержать.

Я вновь его удивил. Власов уставился в распечатки, потом перевёл глаза на меня. Я помедлил для того, чтобы он осознал мою задумку. Секунд через десять до него стало, наконец, доходить.

— Задержите всех, кого сможете быстро найти. Расскажите им об обстановке, сфотографируйте, запишите голоса. Желательно — с обращениями к тем, кто участвует в захвате заложников. Фотографии и записи немедленно оцифровывайте и передавайте… Вы штаб в Сочи организовали? Для координации действий?

— Да, — кивнул Власов.

— Отлично. Вот туда и передавайте. Ещё лучше — если сможете в штаб переправить и самих родственников. Постарайтесь установить контакт с террористами. Я вылетаю в Сочи, буду лично вести переговоры.

Я встал, давая понять, что разговор окончен. Власов тоже поднялся, суетливо укладывая в папку листы с отметками.

Уже в дверях он вдруг остановился и спросил:

— Платон Сергеевич, штурм-то готовить?

— Штурм? — переспросил я задумчиво. — Пожалуй, не надо. Обойдёмся без штурма.

В Сочи я попал в первый раз после олимпиады и ожидал увидеть некое запустение или хотя бы затишье, всегда остающееся после того, как отшумит большой праздник. К моему удивлению, город и не думал переживать похмелье — он цвёл, пышно отмечая щедрое южное лето. В самолёте мне удалось немного поспать — и подсознательно казалось, что террористы были «вчера», а сегодня проблема уже решена. Эту мысль словно бы поддерживали курортники, беззаботно гуляющие по улицам города. Люди словно не знали или не хотели знать, какая драма разворачивается рядом — за стенами одного из пригородных санаториев.