Книга Крайний срок, страница 75 – Мира Грант

— Господи, нет. Мегги, я даже не подозревал… Ну, что я ей интересен. В этом смысле.

— Я так и думала, — вздохнула Мэгги. — У тебя когда-нибудь подружка была?

Она застала меня врасплох. Я постарался ответить как можно более честно:

— Не так чтобы… Нет.

И снова — медленный оценивающий взгляд.

— Я так и думала, — повторила она. — Ты позволишь дать тебе совет?

— Сейчас? — Я коротко и горько рассмеялся. — Я бы даже от рекомендаций твоих бульдогов не отказался. Я совсем не хотел, чтобы с Бекс так вышло.

Виноват только я. Бекс была рядом, и этого хотела… Она и предложила мне все, в конце концов. Тогда я думал, что и сам хочу. А ведь она пришла ко мне совершенно открыто. Просто я… очень давно скрывал, что далеко зашел, слишком далеко… Она понятия не имела, во что вляпалась. Мне следовало вести себя иначе.

— Ты ее винишь.

— Я виню себя.

— Хорошо. — Мегги кивнула. Наверное, мой ответ ее удовлетворил. — Вы оба — взрослые люди, не мое дело вмешиваться. Лишь бы только никому не было больно. А Бекс — больно. Вероятно, ей стоило вести себя более осторожно и не рисковать, но теперь — уже не важно. Ты должен перед ней извиниться. Прямо сейчас. Не жди, что она справится сама. Иначе вы больше не сможете вместе работать.

— Да, я попрошу у нее прощения.

Я готов был все сделать не просто формально. Бекс заслуживала лучшего обращения — независимо от того, как я с ней обошелся.

Она заслуживала кого-то намного лучше меня.

— Я рада.

Мегги шагнула ко мне и обняла меня. Ее волосы пахли ванилью и клубникой. Мы с ней простояли, не шевелясь, довольно долго. Мне даже стало как-то не по себе. Затем она отстранилась и принялась вынимать продукты из пакетов. Я молча наблюдал за ней. Внезапно она подняла брови и проговорила:

— Ну? Чего ждешь? Давай. Ступай.

И я послушался.

Трава была сырая. Наверное, ночью шел дождь, и, пока я добрел до мини-вэна, ботинки у меня промокли. Машина стояла на подъездной дорожке. Дверцы были распахнуты, на переднем сиденье лежала еще пара бумажных пакетов. Я повернулся, огляделся по сторонам и не удивился, заметив на мокрой траве следы, уходившие в сторону огорода.

Через минуту я добрался до ухоженного участка земли, на котором Мегги выращивала овощи и зелень. По краю огорода расположилось несколько скамеек из прежней, «чистой» эпохи до Пробуждения, что придавало месту декоративный ретрошик. На самой дальней скамейке спиной ко мне сидела Бекс. Я направился к ней, стараясь не ступать бесшумно, но она не обернулась. Думаю, она меня ждала.

— Привет, — поздоровался я. — Не возражаешь, если я присяду?

— Отнюдь.

Она повернулась ко мне, вздернув подбородок. Ее глаза чуть-чуть покраснели. Она явно преуспела в искусстве ирвина — плакать и одновременно классно выглядеть перед камерой. А мне стало еще хуже.

— Но нам все же надо поговорить, поэтому садись.

Бекс подвинулась, освобождая мне место.

— Спасибо.

Я опустился на скамейку и положил руки на колени. В воздухе повисла пауза. Я не знал, с чего начать.

Попроси прощения, — подсказала Джорджия.

Сестра никогда не давала мне плохих советов.

— Прости меня, Бекс. То есть… Господи, я так чертовски виноват, что даже сказать не могу. Я повел себя глупо, эгоистично, и мне ужасно жаль.

Бекс судорожно втянула ртом воздух. А когда заговорила, в ее голосе я услышал смешливые нотки — она словно не могла поверить в происходящее.

— Неужели? Тебе жаль? Да, у тебя проблемы, Шон. Я — взрослая девочка и думала, что сумею справиться. Похоже, я ошиблась. И я не должна винить тебя.

«Но виню». Подтекст был очевиден. Даже я его почувствовал.

— Возможно… Но все равно мне должно было хватить ума сказать тебе, что нам не стоит… доходить до такой близости.

— Хочешь сказать, мы не должны были трахаться, как кролики?

Я нервно кашлянул — отчасти от изумления, а также чтобы заглушить призрачное эхо смеха Джорджии.

— Ну… и это тоже. Я просто… Пожалуй, я не ожидал. Наверное, страшно глупо прозвучит, но я действительно не ожидал.

Бекс медленно сдвинула брови.

— Правда? Ты ничего не замечал?

— Что ты имеешь в виду?

Она опустила подбородок и пробормотала:

— О, боже. Ты точно ни о чем не догадывался.

Мне стало не по себе. Одно дело — попросить прощения за то, что сделал. Пусть у меня нет особого опыта в общении с девушками. Но я уверен, нет ничего хорошего в том, чтобы назвать одну именем другой (в особенности если та, другая, — мертва и была моей сестрой). Но совсем другое — когда надо извиняться за нечто непонятное.

— М-м-м… Бекс, извини, но я теряюсь в догадках. Я готов просить у тебя прощения до бесконечности, но мне хотелось бы узнать, за что.

Вдруг Бекс рассмеялась весело и звонко. Словно осколки разбитого стекла сверкнули на солнце.

— Я несколько месяцев к тебе клеюсь, Шон. Весь мой флирт, топы с оборочками, просьбы вдвоем почистить мои репортажи — ты сам думаешь, на черта мне это было нужно?

— Даже не представляю, — откровенно ответил я. — Я считал, ты хочешь, чтобы твои сюжеты приобрели солидный вид, прежде чем ты их запостишь. А оборочки… Ну, обычные дамские штучки. У тебя и прическа затейливая.

— Одежда большого рейтинга мне не прибавляет, — буркнула Бекс.

Я пожал плечами.

Она вздохнула.

— Отлично. Будем считать, отговорился. А как насчет флирта? Тоже «дамские штучки»?

Если я собрался говорить правду, то отступать поздно. Хуже уже не будет.

— Пока ты не вошла ванную и не сдернула с меня полотенце, я ничего не замечал. Я не вру.

— Если бы Дейв был жив, мне пришлось бы выложить ему десять баксов. — Бекс отвела взгляд и устремила его на лес за забором. Территория казалась совершенно дикой. Все элементы системы безопасности были прекрасно замаскированы. — Он говорил, что тебя ничем не проймешь. А я-то думала, ты играешь в неприкасаемого.

— И Аларих тоже так сказал. Мне очень жаль. Я ведь никогда ни за кем не ухаживал.

— Да уж. — Бекс изучающе на меня посмотрела. — Тебе такое не нужно.

Я подумал: не солгать ли ей, но не увидел в этом смысла.

— Верно. Пожалуй, ты права.

Бекс кивнула и попыталась улыбнуться, а потом вновь уставилась на лес. Я терпеть не мог этого взгляда. Он появлялся то у одного, то у другого и означал: «Но она же твоя просто сестра!» Однако только Джорджии я был небезразличен.