Книга Корм, страница 67 – Мира Грант

Мы прошли в столовую, где шустрый охранник в черном костюме отбирал у Баффи последние передатчики. Если бы взглядом можно было убивать, тут бы уже случилась вспышка вируса.

— Пол, у тебя все? — поинтересовался Стив.

Мужчина торопливо кивнул.

— Мисс Месонье нам очень помогла.

— Врет, — едва слышно шепнул мне на ухо Шон.

— Баффи, — я едва справилась с улыбкой, — дай-ка нам оперативную сводку.

— Чак вместе с сенатором и миссис Райман, — Баффи не отводила от Пола разгневанного взгляда. — Только что прибыл губернатор Тейт. Я бы вас предупредила, но мне не сказали, что он будет.

— Все в порядке. — Я покачала головой. — Нравится нам или нет, он теперь часть предвыборного штаба. Стив, мы готовы.

— Сюда, пожалуйста.

Охранник открыл дверь и придержал ее, а когда мы, все четверо, оказались внутри, закрыл ее за нами. Громко щелкнул замок.

Гостиная была оформлена в черно-белой гамме: белые кушетки в стиле ар-деко, черные гладкие столики и крошечные искусно подсвеченные произведения искусства (стоимость каждого из которых, видимо, превышала наш годовой бюджет). Единственными цветными пятнами в этом черно-белом царстве были покрасневшие от слез лица сенатора и его жены и темно-синий костюм Тейта, на первый взгляд неброский, но явно баснословно дорогой. Сенатор встал, поправил пиджак и пожал Шону руку. Я оглянулась на губернатора, который с видимым усилием пытался скрыть свое отвращение.

— Спасибо, что пришли.

Райман снова сел. Эмили сегодня надела зеркальные солнечные очки. Она вымученно улыбнулась и взяла ладони мужа в свои. Тот почти бессознательно притянул ее чуть ближе. Сенатор и сам сейчас был в отчаянии, но охотно отдал бы ей всего себя без остатка. Да, именно такой президент нам и нужен.

— А у нас был выбор? — Шон нарочито развязно развалился на кушетке.

Брат тоже заметил неприязненный взгляд Тейта, да еще вся эта история с конфискацией оборудования — теперь Шон на взводе и готов атаковать. Хорошо. Гораздо легче выглядеть разумной и спокойной на его фоне.

— Мы рады быть здесь, сенатор. Но боюсь, я не до конца понимаю, зачем вы конфисковали оборудование. Камеры очень хрупкие, мне неприятно отдавать их в чужие руки. Если бы нас предупредили, что это конфиденциальная встреча, мы бы оставили все в гостинице.

Тейт фыркнул.

— Вы имеете в виду: успели бы получше все запрятать.

— Губернатор, я имею в виду то, что имею в виду.

Я посмотрела ему в глаза. Это одно из преимуществ ретинального КА — нет необходимости в постоянном увлажнении; говоря простым языком, я почти не моргаю. Поэтому играть в гляделки с человеком, у которого подобный синдром, не очень-то приятно. Так, по крайней мере, думает Шон.

— Понимаю, вы только недавно в нашем предвыборном штабе и, видимо, не привыкли работать с журналистами, имеющими достойную репутацию. Поэтому готова пропустить ваше замечание мимо ушей. Однако была бы благодарна, если бы вы не забывали: мы уже долгое время работаем с сенатором и его командой. И ни разу не публиковали и не пускали в эфир материал, если нас просили этого не делать. Отчасти, конечно, потому, что от нас ни разу без особой на то причины подобного не требовали. И все же, думаю, мы вполне наглядно продемонстрировали способность действовать тактично и соблюдать приличия и, самое главное, патриотические чувства, необходимые для освещения подобной кампании.

— Дамочка, — Тейт спокойно выдержал мой взгляд, — вы тут наговорили много красивых слов, но уж простите, я имел раньше дело с журналистами и не раз обжигался, так что предпочитаю соблюдать определенные предосторожности.

— Сэр, это вы меня простите, но у нас есть определенная репутация, а это что-то да значит. Мы всегда надлежащим образом обращались с деликатной информацией. И позвольте сказать без обиняков: возможно, вы не раз обжигались, имея дело с журналистами, именно потому, что упорно обращаетесь с честными людьми как с преступниками. На словах выступаете за американские ценности, а сами между тем ограничиваете свободу слова.

— А теперь, послушайте меня, юная леди… — прищурился Тейт.

— Я не юная леди и не дамочка. И, по-моему, уже слышала достаточно. — Я повернулась к коллегам. — Шон, вставай. Рик, Баффи, идемте.

— И куда это вы собрались? — поинтересовался губернатор.

— Назад в гостиницу. Там мы подробно и охотно разъясним нашим многочисленным читателям, что сегодня новостей не будет. Хоть мы и выявили свершившийся на американской земле акт биологического терроризма, но на встрече со своим кандидатом присутствовать не смогли. А почему? Потому что, боже мой, новый член предвыборного штаба уверен: журналистам нельзя доверять. — Я улыбнулась. — Прекрасно получится, вы не находите?

— Джорджия, сядь, — устало попросил сенатор. — Ты тоже, Шон. Рик, Баффи, можете стоять или садитесь — как вам удобно. А ты, Дэвид, пожалуйста, не забывай, что только эти ребята по-настоящему занялись расследованием на ранчо, тогда как остальные просто списали все на вспышку вируса. Им было не все равно. Веди себя вежливо. Мы им доверяем: раньше они нас не подводили, вели себя разумно и готовы были сотрудничать.

— Сенатор, вопрос с оборудованием все еще остается открытым. — Я решила пока не садиться.

— Не самая удачная идея, и я прощу прощения. Давайте пока опустим этот вопрос. Пожалуйста, позвольте мне начать совещание.

— А что мы получим взамен? — Я вопросительно приподняла бровь.

Тейт покраснел от гнева и раздраженно фыркнул, но сенатор жестом призвал его к молчанию и посмотрел мне в глаза.

— Эксклюзивное интервью со мной, без цензуры, касательно вашей вчерашней находки.

— Не пойдет, — вмешался Шон.

Мы с Райманом удивленно оглянулись: брат распрямился, куда-то неожиданно пропала вся его развязность.

— Без обид, сэр, но вы больше не впечатляете наших читателей, как раньше. Они вас знают и уважают и проголосуют за вас, если будете продолжать в том же духе. Но эксклюзивное интервью с вами их не проймет.

Явно уязвленный сенатор провел рукой по волосам.

— Чего же ты хочешь, Шон?

— Ее, — брат кивнул на Эмили. — Мы хотим интервью с ней.

— Совершенно ис…

— Да, — устало, но отчетливо сказала миссис Райман. — С радостью. Я не хотела появляться на публике только из-за… из-за безопасности семьи, — ее голос дрогнул. — Об этом можно больше не беспокоиться.

— Вы не волнуетесь за младших дочерей? — уточнила я.

— Девочки не на ранчо. Теперь у них лучшая на свете охрана, и они в безопасности. Если своим интервью я помешаю убить чьих-то питомцев из-за произошедшего с Ребеккой и моими родителями, что ж… — Женщина через силу улыбнулась. — Стоит попытаться.