Онлайн книга «Среда выживания»
|
Проект «Прометей» Колониальное убежище. Биологическая лаборатория… Несмотря на включившуюся систему вентиляции, в отсеке по-прежнему воняло. Многие не замеченные в темноте детали обстановки теперь бросались в глаза. Вдоль стен выстроились блоки кибернетических систем. Просторное помещение делилось на три рабочих зоны. Биореконструктивные камеры располагались по центру, в дальней части Егор увидел стенд – такие обычно применялись при сборке и тестировании сервомеханизмов. «Из мастерской», – промелькнула мысль. Для пандорианца он неплохо разбирался в робототехнике, умел водить планетарные машины, ремонтировать аграрные механизмы, если поломка не затрагивала сложные кибернетические цепи. Ближе к входу у стены возвышались фрагменты хондийского корабля. Часть переборки с живым шлюзом, образованным двумя мембранами, пара совершенно незнакомых постов управления – коричневато-серые выросты, усеянные отверстиями, по форме и расположению соответствующие конечностям хонди. В средней части лаборатории три обособленных терминала компьютерной сети окружали высокие прозрачные шкафы из пластика. На полках в емкостях, до половины заполненных желтоватой жидкостью, плавали непонятные детали устройств, сочетающих живую ткань и кибернетические компоненты. Роман Степанович замер, вытянул шею. – Здесь работали как минимум четыре специалиста. Кроме Метелина, – выдавил он. – Кибернетика, экзобиология, биокибернетика, инженерия? – вопросительно уточнил Егор. – Верно. Кандидатов – хоть отбавляй. На пороге появился Щедрин. Разбрызгивая воду, он подошел к ближайшему компьютерному терминалу, что-то проверил, коснулся сочетания сенсоров, сокрушенно покачал головой: – Не работает. Хорошо, если накопители информации уцелели. – Что генератор? В каком он состоянии? – Установка мощная. Собирал ее очень хороший специалист. Получше нас, вместе взятых, не в обиду будет сказано. Выжал из водородного двигателя все, даже я бы так не сумел! – Дробышев? – предположил Роман Степанович. – Больше некому, – кивнул Щедрин, морщась от неприятного запаха. – Сходить, поискать его? – Останься, – попросил Бестужев. – Сейчас Родион Метелина приведет, у него все узнаем. Малехов лишь сумрачно усмехнулся. Свое мнение он уже высказал. – А ты, Роман Степанович, к какой категории относился? – Не понял? – он уставился на Бестужева. – Ну, по негласному корпоративному делению. Не в смысле иерархии. Тепличных условий для тебя не создавали? – Нет, – буркнул Малехов. – Мы с Димой русановского «естественного отбора» хлебнули по полной программе. – Кстати, заметно. А много таких, как вы? – Да уж хватает. Считай половина из выживших. А что? – Интересно стало, – ушел от прямого ответа Егор. – Ты только понятия не путай, – усмехнулся Роман Степанович. – Мы же не кулаками махали. Отбор подразумевал интеллектуальные схватки, и в основном, кстати, заочные. Никто лицом к лицу конкурентов не ставил. Выводы делались по эффективности работы создаваемых нами устройств. Егор подошел к камере с гибридным кибернетическим организмом. Теперь при сносном освещении стали видны некоторые особенности «проекта». Анатомию хонди Бестужев не изучал, но опыт схваток с ними из памяти не вычеркнешь. Нервные ткани и железы внешней секреции он узнал безошибочно, по цвету волокон и строению. – Зачем соединять искусственную нейросеть андроида с нервной системой хонди? – Понятия не имею, – Щедрин даже не обернулся, он вскрывал терминал в надежде добраться до накопителей информации. В коридоре раздался шум, чей-то вскрик, затем в открытый дверной проем кубарем вкатился низкорослый человек. Он плюхнулся в воду, тут же вскочил, озираясь, размазывая кровь по обвисшим, словно у бульдога, щекам. До погружения в криогенный сон Метелин явно страдал избыточным весом. Об этом ясно свидетельствовали дряблые складки кожи на лице, шее, руках. Вслед за ним в лабораторию вошел Бутов, массируя разбитые костяшки пальцев на правой руке. – Не хотел идти, – скупо сообщил он. Метелин затравленно осмотрелся. Помещение лаборатории он узнал – поверх смертельной бледности на его лице вдруг выступил нездоровый румянец. – Вадим Федорович? Вы тут работали? – Бестужев ударом ноги отправил к нему вращающееся кресло. – Присаживайтесь, есть разговор. Метелин мгновенно напрягся. Обстановка ему явно не понравилась. – Я ничего не скажу! – Он уселся, попытался изобразить полное безразличие, но мелкая дрожь пальцев выдавала его с головой. Боится – Егор почувствовал страх Метелина так же остро, как запах хондийского токсина. – Думаю, всякая секретность потеряла смысл, – произнес Малехов. – Тебе, Вадим Федорович, лучше все рассказать как на духу. Ты тут работал по личному поручению Русанова? – Допустим. – В чем суть экспериментов? – Роман Степанович решил взять инициативу на себя, но Метелин лишь презрительно окинул его взглядом. – Я ничего не скажу! – А если так? – Родион коротко заехал ему в челюсть. От удара стул опрокинулся. – Речь идет о нашем выживании, понял?! – Бутов схватил Метелина за ворот одежды, рывком приподнял, поставил на ноги, выдохнул в лицо: – Уговаривать не буду! Егор, – он обернулся, – кресло! Вот так, – он усадил Метелина, аккуратно поправил ворот его куртки, стряхнул капли воды. – Кто с тобой работал, какие эксперименты тут проводили? Их цель? Метелин на первый взгляд показался крепким орешком. Несмотря на бледность и явный страх перед физической болью, он молчал, страшась чего-то более существенного, чем возможные побои. – У вас нет права меня судить! – неожиданно выкрикнул он. – Судить? А есть за что? – Бутов привык действовать решительно, никаких комплексов по поводу применения силы не испытывал. – Ладно, – он резко крутанул кресло, развернул Метелина лицом к полуразложившемуся объекту исследований. – Я изучал хондийский язык! – не выдержав, заверещал тот. – Врешь, – спокойно произнес Родион. – Мы когда-то торговали с хонди. И неплохо понимали друг друга. Я пандорианец, не заметил?! Нервы у Метелина сдали. – Мне нужны… – он судорожно сглотнул, – гарантии. И привилегии! – тут же вороватой скороговоркой добавил он. – Лучшие условия, чем у других. Я требую!.. – Привилегии?! – Малехов, молча наблюдавший за развитием событий, не выдержал, побагровел. – Ты, Вадим Федорович, ничего не попутал? Привилегии за что? Вот за это? – Он окончательно сорвался, схватил Метелина, резко его приподнял, ткнул лицом в останки разумного хонди. – За бесчеловечность? За опыты над разумными существами?! |