Онлайн книга «Среда выживания»
|
Глаз исчез. По телу ц’оста пробежала волна искажений, а когда облик стабилизировался, Русанов онемел. Он увидел себя, молодого, но крайне истощенного. – Так будет выглядеть человек после сорока девяти лет криогенного сна? – морф говорил его голосом, использовал мимику, жесты! – Паразит… – О, вот только без этого, ладно? – морф скривился, словно съел что-то гадкое. – Мы не паразиты! Ты ведь прекрасно понимаешь нашу природу? – он слегка наклонил голову, вопросительно приподнял бровь. – Слияние с разумным существом оставляет след, частицу моего знания, моей памяти. Или ты говоришь в переносном смысле? – Ц’ост уселся в кресло, закинул ногу на ногу. – Да, мы не создали цивилизации в человеческом понимании термина. Не построили городов, не изобрели орудий труда. Русанов мучительно закашлялся. Он познал природу ц’остов. Они эволюционировали в аду. Другое сравнение не приходило на ум. Их способности к мгновенной регенерации и мимикрии постепенно усложнялись, развивались на протяжении миллионов лет. В процессе естественного отбора морфы выработали два уникальных механизма выживания. Во-первых, они научились копировать, а затем ассимилировать ДНК других биологических видов, что привело к потере определенной формы тела. В зависимости от изменчивых условий окружающей среды ц’осты трансформировались, меняли метаболизм и облик, что сделало их фактически неуязвимыми. Следующая исключительная особенность морфов стала результатом развития высшей нервной деятельности. Если первобытные люди овладели огнем и начали использовать различные предметы в качестве примитивных орудий труда, чем положили начало цивилизации, то ц’осты научились внедряться в другие организмы, управлять их рефлексами, использовать окружающие формы жизни для собственных нужд. Однако у этой способности морфов существовало серьезное ограничение. Чем сложнее нервная система организма, тем больше усилий требовалось для контроля над нею. Процесс взаимодействия с животными, обладающими зачатками интеллекта, протекал мучительно и, как правило, имел фатальные последствия – подконтрольное существо вскоре погибало. Ц’осты редко и неохотно шли на слияние. Они предпочитали использовать собственное тело, видоизменять его в соответствии с потребностями, «играть генами», добиваясь поразительных результатов. Русанов с дрожью смотрел на свою копию, не понимая, издевается над ним ц’ост или снова задумал какую-то пакость? – Сорок девять лет, хомо, – неожиданно произнес морф. – Оцени мой труд. Я действовал достаточно осторожно, осмотрительно, не убил тебя и не покалечился сам. Старик лишь беззвучно шевелил губами. – Жаль, что процесс оказался столь долог. Твое тело и разум окончательно одряхлели. – Зачем ты изучаешь меня? – сипло выдавил Русанов. Силы давно его покинули, он хотел лишь одного: снова впасть в забытье, но морф что-то ввел в организм, не позволяя сознанию угаснуть. – Сначала из любопытства. Мы заперты в этой звездной системе. Планета скована льдами, она навевает лишь скуку. Сородичи меня изгнали. Я социопат, такой же, как ты, – морф отвечал охотно. – Затем мне стало по-настоящему интересно, – продолжил он. – Ты ведь мог изменить историю, но поддался фобиям, слабости, страху! – На «Прометей» напали! – глухо ответил Русанов. – Не лги! Ты первым открыл огонь по хондийским транспортам! Рассудок не выдержал? Понимаю. Теперь понимаю, но ведь уже ничего не вернешь! Колониальный транспорт, способный перемещаться между звездами, игнорируя разрушенную сеть армахонтов, уничтожен! – Морф взволнованно встал. – Но у меня появилась цель! И средство для ее достижения! Старик ждал пояснений. На минуту в его водянистом взгляде проступило осмысленное выражение, даже промелькнула мстительная насмешка – похоже, рискованные слияния серьезно травмировали психику самонадеянной твари… – Корпорация! Интеллектуальная мощь, сжатая в кулак волей лидера! – запальчиво выкрикнул морф. – Мы создадим промышленность, отыщем обломки «Прометея», восстановим корабль! Я вырвусь отсюда! «Бесноватый… – неприязненно подумал Русанов. – Бесноватый псих…» Ц’ост придерживался иного мнения. – Усмехаешься? – он подошел, схватил человека за спутанную бороду, резко приподнял его голову. – В глаза смотри! Я – это ты! – Ты опоздал… на пятьдесят лет… – Ничуть! – морф остался доволен собой. – Разве не ты отправил на планету людей и технику для организации первичного поселения? Разве отделяемые криогенные модули не совершили успешную посадку еще до появления хондийских кораблей? Русанов лишь слабо усмехнулся. – Там сменилось четыре поколения, если колония выжила. Никто меня даже не вспомнит. Какую легенду ни состряпай – призрак из прошлого останется призраком! – Злишь меня? Хочешь сбить с толку? Не выйдет! Колония выжила! Я наблюдаю за ними! Они деградировали, окружены поселениями эшрангов и хонди, «Прометей» превратился в легенду, они называют планету «Пандорой», а места посадки криогенных модулей – «Курганами Спящих»! Лютый холод внезапного прозрения обжег Русанова. – Они не разбудили экипаж?! – Наконец-то ты понял! Спящие! Костяк корпорации! – торжествовал морф. – Люди, всецело преданные Русанову! Ученые, которых ты отбирал так тщательно! Старик сгорбился, опустил голову. – Не выйдет у тебя ничего… – тихо произнес он. – Крионика не способна творить чудеса. Сорок девять лет… там замороженные останки, в лучшем случае… – Посмотрим. Я оптимист. И морф, если ты забыл. Колония сейчас на грани гибели. Меня примут, как символ надежды! – Или пустят пулю в лоб, – мрачно предрек Русанов. – Ты плохо знаешь людей. – Нет. Я изучил тебя. Стал тобой. Все продумал! На планету рухнули три спасательных сегмента с «Прометея». Люди на борту не выжили. Придется занять место одного из погибших, включить аварийный маяк и подождать, пока колонисты найдут меня! Пара месяцев в криогенной камере – лишь неизбежное неудобство! Пусть они сами отыщут подтверждение легенды, узнают, что «Прометей» не миф, а я – жив! Русанов подавленно молчал. Морфу не откажешь в изобретательности. В схожей ситуации он действовал бы точно так же. – Жаль, что ты постарел, хомо, – силуэт ц’оста вдруг исказился, утратил облик человеческой фигуры, – тонкое длинное щупальце коснулось затылка Русанова. – Твое время истекло. * * * Правда. Она способна раздавить, уничтожить. Егор не знал, сколько времени провел в плену образов, выхваченных из чужого сознания. Его собственные мысли смешивались с воспоминаниями морфа, накладывались на них, ведь именно они – Егор, Родион и Павел – приняли сигнал аварийного маяка и отыскали во льдах аварийно-спасательный сегмент «Прометея»! |