Онлайн книга «Нечеловеческий фактор»
|
– Командир, может, нырнуть на поверхность на «големе», набрать алмазиков?! – предложил возбудившийся Терёшин. Маккена усмехнулся, понимая, что второй пилот хочет поразить Веронику подарком. – Нет! – Это не первая находка алмазной планеты, – сказал Артур Воеводин. – Дальразведчики уже натыкались на похожие объекты в Рукаве Персея. – Жалко, что упускаем такой случай. – Полчаса на изучение феномена, – разрешил Маккена. – Клиф, зонд к планете, облёт и возвращение. – Чур, я буду управлять! – по-ребячьи воскликнул Терёшин. Маккена хотел отказать второму пилоту, но услышал голос жены: – Руди, не обижай парня. Перешёл на личный канал: – Зондом вполне способен управлять инк зонда. – У них столько энергии, есть перед кем пофорсить, а отказ надолго запомнится. Маккена помолчал. – Хорошо, второй, работай. – Есть! – обрадовался Терёшин. «Ра» выстрелил капсулу исследовательского зонда. Инк переключил режим визинга, и стены рубки превратились в панорамный виом, на который передавались изображения с видеокамер аппарата. Полчаса промчались незаметно. Зонд не успел облететь всю планету, зато сделал больше двух сотен отличных витейров – объёмных панорам поверхности гиганта при включённых прожекторах, и космолётчикам надолго запомнились странные пейзажи «алмазной» планеты, то мрачные, с чёрными графитовыми скалами, то сверкающие бриллиантовой пылью, то поражавшие удивительными сетчато-фрактальными формами. – Надо оставить маяк, – предложил Шапиро, увлечённый видами древнейшей планеты не меньше молодых космолётчиков. – Наша учёная братия найдёт здесь ответы на множество вопросов, связанных с периодом первоначального космогенеза и звёздообразования. К тому же я очень хотел бы получить вразумительные объяснения, почему эта алмазина оказалась почти в центре пустого пространственного пузыря, где нет ничего, кроме редких атомов водорода. – Клиф, маяк! – скомандовал Маккена. – А я бы сюда ещё раз слетал, – объявил Терёшин. – Готовность к старту три минуты! Отсчёт пошёл! Зонд вернули на борт корабля. Инк включил генератор «суперструны», и «Ра» превратился в «трещину» в вакууме, пронизавшую пространство на триллионы и триллионы километров… * * * Они миновали струю галактик, названную «тёмным потоком» и мчавшуюся со всё возрастающей скоростью в точку пространства, где Шапиро предполагал найти «дыру», через которую в человеческую Метавселенную «дышала» другая, та, где жили Знающие-Дорогу. Прыжок на два с половиной миллиарда световых лет подействовал на экипаж угнетающе. Двойное преобразование физических тел космолётчиков и долгое пребывание в состоянии «суперструнного пакета» не пошли на пользу человеческому организму. Прыгать на такие расстояния ещё надо было учиться. Пришлось прибегнуть к услугам Эскулапа и лишь потом, спустя несколько часов, начать осматриваться. Маккену больше всего тревожило состояние жены, но Роза, к его удивлению, выдержала бросок лучше молодых парней. – Я двужильная, – пошутила она со смешком, когда обеспокоенный Рудольф решил было лично продиагностировать любимую. – Мне вживили сердце, которое наверняка переживёт меня. – Тебе ещё детей рожать, – проворчал он с облегчением. – Поберечься бы надо. Включили обзор. Космос из этой точки пространства открылся иным, нежели за два с лишним миллиарда световых лет до этого. Близких звёзд видеосистема корабля не обнаружила. Слева по ходу движения на пределе видимости светили далёкие паутинки галактических скоплений, складываясь в ажурную сетчато-волокнистую структуру. Справа виднелись звёздные скопления потолще, это светили скопления галактик в Парусах – если смотреть на созвездие не с Земли, а с расстояния в три миллиарда световых лет. – Отмечаю анизотропное давление на корпус корабля, – доложил инк. – Впечатление такое, будто нас несёт какое-то невидимое течение. – Это же течение несёт и «тёмный поток», – проворчал Шапиро. Маккена попросил Клиффорда вывести ему на кресло вид с кормы корабля. Панорама космоса перед его глазами слегка изменилась. Стал виден стреловидный контур галактического скопления: таким казался отсюда «наконечник» струи галактик, образовавших «тёмный поток». Расстояние до первой галактики, обозначавшей начало потока, отсюда было не так уж и велико, не более сотни тысяч световых лет. – Фронтальный обзор. Картина космоса снова изменилась. Звёздных волокон в направление на «дыру» было больше, но среди них в кольце из более ярких «паутинок» чернело круглое пятно, напоминавшее зев пещеры. И веяло из этой «дыры» такой жуткой угрозой, что сводило скулы. – Devil invisible! – невольно пробормотал Маккена. – Простите? – не понял инк. – Без комментариев. Эксперты, вам слово. – Надо подойти ближе, – заявил Шапиро. – Мы наблюдаем очередную интрузию пространства, это очевидно, однако данных для анализа мало. – Исфандияр? Бодха по обыкновению ответил после паузы: – Деформация квадрупольной составляющей вакуума почти критична… – Изъясняйтесь проще. – Из-за векторной деформации вакуумного поля, – сказал Шапиро, – возникает отрицательное давление, что и образует силу, несущую все материальные объекты к этой «дырке». Попросту говоря, здесь начинает образовываться галактический касп с расходящейся плотностью. Но чтобы оценить его параметры, необходимо подойти ближе. – Вы согласны, Исфандияр? – Да… согласен, – выдавил астрофизик. – Мы и сейчас видим нарастание квантовых осцилляций… – Из-за чего возникает радиоактивный фон, – подхватил Шапиро, перебивая коллегу. – Вблизи «дыры» рождаются пары частица-античастица, аннигилируют, и пространство начинает кипеть. Думаю, что температура этого «бульона» в «дыре» достигает миллиардов градусов. – Тогда мы бы фиксировали поток излучения, – возразил Бодха. – Всё уносится в «дыру», – нашёлся Всеволод Дмитриевич. – Это не обычная чёрная дыра, это зона повышенной мерности. – Согласен, но это не отменяет феномена сноса и… – Брэк! – сердито бросил Маккена. – Отставить дискуссию! Ваши оценки прыжка? – Десять! – Чего десять? – Миллионов эсвэ! – Я бы не стал так рисковать, – проговорил Бодха с сомнением. |