Онлайн книга «Поднебесная»
|
Намеренная пауза, очевидное приглашение. Тай его принял и пробормотал: – Отчасти? Снова смех, раскованный, заразительный; только Тай был не в том состоянии, чтобы разделить веселье поэта. – Префект был настолько любезен, что сообщил мне о твоем приезде, за обедом сегодня вечером. Он упомянул о том, что ты спрашивал, где находится в городе лучший дом куртизанок. Разумный интерес. Я хотел встретиться с тобой. – Я… это такая честь… – услышал Тай свой заикающийся голос. – Нет, – возразил Сыма Цянь. – После того озера за границей. И того, что ты там делал, – его рассеянный взгляд вдруг стал сосредоточенным. Тай неловко кивнул, почувствовав, что краснеет. Вино и жара в комнате, напряженный взгляд глаз, смотрящих на него… Поэт тихо произнес: Один среди сосен Он никому не слуга. Как мог я мечтать На гору эту взойти? Под светом звезд Голову я склоняю. Эти строки были хорошо известны. Цянь сам написал их другу много лет назад. Еще одному поэту, старше него, теперь уже ушедшему. Тай опустил глаза: – Вы оказываете мне слишком большую честь. Сыма Цянь покачал головой: – Нет, – еще раз повторил он. – Это не так. – Потом тихо: – Ты видел призраков здесь, сегодня вечером? Этот вопрос был задан всерьез. Потрясенный Тай взглянул на собеседника, потом отвел глаза. Цянь поднял свою чашку, и одна из женщин шагнула вперед. Она жестом спросила Тая, но он покачал головой. Поэт поморщился, но Тай постарался это проигнорировать. Он сказал: – Я их никогда не видел. У Куала Нора. – Слышал? Тай кивнул, медленно: – Каждую ночь. И один раз… всего один раз – днем. В последний день, когда солнце садилось. Ветер, который не был ветром… – Они разгневаны? Девушка снова спустилась со ступеньки, вместе с вином. Трудный вопрос. – Некоторые из них. Другие растеряны. Или страдают. На этот раз отвел взгляд поэт. Через несколько мгновений он покачал головой: – Ты когда-нибудь писал об этом? – Откуда вы знаете, что я… Снова улыбка, более добрая: – Как я понимаю, ты готовился сдавать экзамены, когда умер твой отец. Все вы пишете стихи, сын Шэнь Гао. – Скорее, пытаемся, – поправил Тай. – У меня была бумага и тушь. Но я написал мало такого, что считаю достойным сохранить. У меня не хватает таланта, чтобы писать о… них. – Наверное, ни у кого из нас его не хватит. Тай вздохнул: – Что еще рассказал вам префект? Он нуждался, очень нуждался в человеке, которому мог бы доверять. И хотел, чтобы им стал именно этот человек. Сыма Цянь впервые заколебался. Затем ответил: – Он действительно сообщил мне о твоих сардийских конях. О «божественных конях». О подарке принцессы. – Понятно, – отозвался Тай. Слишком большая новость, чтобы ее сохранить в тайне, подумал он. Каждый, кто ее услышал, передаст дальше. – Вероятно, скоро узнают и в Синане, – прибавил поэт. – Надеюсь. Я послал вперед сообщение. Глаза поэта смотрели задумчиво: – Потому что? – Коней держат для меня у границы. Этот подарок отберут, если я сам не приеду за ними. – Умно, – через несколько мгновений согласился поэт. – Это может спасти тебе жизнь. – Он уже не улыбался. – Один тагурский офицер подумал о том же. Тай не совсем понял, почему он это сказал. – Явно твой друг. – Так я думаю. Пока между нами мир. – А! Ты считаешь, что его может и не быть? Таю вдруг стало неловко, он покачал головой: – Я отсутствовал два года. У меня нет информации. Откуда мне знать? Он резко поднял чашку. Кажется, ему больше не хотелось пить. Поэт подождал, пока девушка с вином подойдет и отойдет, стройная и юная, в винно-красном шелке, шуршащем при каждом движении. Взгляд Сыма Цяня блуждал по полной людей, освещенной лампами комнате, потом вернулся к Таю. – Что касается безопасности твоей жизни… – пробормотал он, еле слышно сквозь музыку, – продолжай смотреть на меня… могут ли здесь оказаться нецивилизованные люди, замышляющие против тебя недоброе? Его голос был спокойным, почти ленивым, словно они обсуждали поэзию или международные дела. – Это возможно, – осторожно ответил Тай. Он почувствовал, как забилось его сердце. Но продолжал смотреть в глаза поэту. – Даже несмотря на то, что ты отправил в столицу то послание? Что кони будут потеряны, если ты умрешь? Конечно, они могут охотиться и за мной. – Правда? Поэт пожал плечами, широкими, хотя это скрадывала полнота: – Вряд ли. Конечно, я оскорбил первого министра и главного евнуха, который находился в одной с ним комнате, что неприятно. Но я не верю, что это было смертельное оскорбление для кого-то из них. Напомни мне, чтобы я позже рассказал тебе эту историю. – Хорошо, – согласился Тай. «Позже». Это кое о чем говорит, правда? Он прочистил горло. Ему стоило некоторого усилия не оглянуться. Решение было принято. После он признавал, что отчасти оно имело отношение к тому образу личности этого человека, который возникал в его стихах, а, возможно, по ним нельзя судить о человеке. И все же он сказал: – Ко мне на запад послали убийцу. Еще до того, как стало известно о подарке. Выражение лица Сыма Цяня снова изменилось. Наблюдая за ним, Тай увидел любопытство, а потом – неожиданно – намек на удовольствие. – Ты его убил? Все говорили о том, что поэт в молодости был странствующим воином, – два коня, два меча и лук, – спал в пещерах или под звездами, защищал крестьян от помещиков и сборщиков налогов, подобно одному из героев-разбойников народных сказок. Ходили слухи – скорее, легенда – о его подвигах на Большой реке в дикой местности возле ущелий. – Это была женщина, – ответил Тай. – Но нет, я ее не убивал. Ее убили тагуры и… и призраки. Нужно же доверять в жизни хоть кому-то. Поэт это обдумал, потом сказал: – Посмотри! У дверей. Ты их знаешь? Тай оглянулся. Слева от входа стояли двое мужчин. Боком, занятые разговором с тремя девушками. Их одежда и сапоги не подходили для вечера в квартале удовольствий, не говоря уже о его лучшем доме: и то, и другое покрыто пылью и пятнами. У каждого по два меча. Один из них в тот момент бросил взгляд через плечо, прямо на Тая. Их взгляды встретились, и тот человек быстро отвел глаза. Но этого оказалось достаточно. Они были здесь из-за него. |