Онлайн книга «Последний свет Солнца»
|
— Это несправедливо, — заметил Алун. Дей резко обернулся к нему, и Алун, лежа на середине кровати (он вытащил короткую соломинку), посмотрел на напряженную, застывшую фигуру брата в темноте. — Ложись в постель, поспи немного. Она будет здесь и утром. — О чем это ты говоришь? — осведомился Дей. Гриффит опрометчиво фыркнул от смеха. Дей шагнул к нему. Алун даже подумал, что брат сейчас ударит их кузена. Этот гнев — вот чем этот раз отличался от прошлых, когда Дей увлекался девушкой. Гнев и страх. — Неважно, — быстро произнес Алун. — Послушай, если не можешь спать, то в зале наверняка играют в кости. Только не бери с собой все деньги и не пей слишком много. — Почему ты мне указываешь, что я должен делать? — Чтобы мы могли немного отдохнуть, — мягко ответил Алун. — Ступай с богом. Выиграй что-нибудь. Дей поколебался, напряженный силуэт в другом конце комнаты. Затем, бросив еще одно проклятие, он рывком распахнул дверь и вышел. — Подожди, — тихо сказал Алун Гриффиту. Они ждали, лежа рядом на кровати. Дверь снова распахнулась. Дей вернулся в комнату, прошел к своему мешку, схватил кошелек и снова вышел. — Теперь, — сказал Алун, — можешь назвать его идиотом. — Он идиот, — произнес Гриффит с чувством и повернулся на бок. Алан повернулся на другой бок, с твердым намерением уснуть. Но ему это не удалось. Стук в дверь и женский голос из коридора послышались всего через несколько секунд. По выражению лица Хельды и по быстрым взглядам, которые она бросала на Рианнон, было очевидно, что она встревожена. Их юная кузина бросилась на постель, как только они вчетвером вернулись из зала в ее комнату. Она лежала там, все еще в зеленом платье с поясом, освещенная расточительно большим количеством свечей. Теперь, когда Мередд навсегда переехала к дочерям Джада, Рианнон потребовала соседнюю комнату для других трех женщин. Она выглядела, сказать по правде, действительно больной: ее лихорадило, глаза ярко блестели. Не обменявшись ни словом, три женщины решили ее развеселить и поэтому не возразили в ответ на ее тут же высказанное требование зажечь огни, как и на следующее пожелание. Рания обладала самым чистым голосом, в церкви и в пиршественном зале, а Эйрин — самой хорошей памятью. Они вместе вышли в другую комнату, пошептались, а потом вернулись через соединяющую комнаты дверь. Эйрин улыбалась, Рания прикусила губу, как делала всегда перед тем, как петь. — У меня не слишком хорошо получится, — сказала она. — Мы ведь всего один раз ее слышали. — Знаю, — ответила Рианнон непривычно мягко, ее голос противоречил ее взгляду. — Но попытайся. У них не было здесь арфы. Рания пела без аккомпанемента. Правда, пела она хорошо, женский голос в тихой (слишком ярко освещенной) комнате поздней ночью придавал песне другое звучание по сравнению с той же песней, исполненной в зале на закате солнца, когда ее пел для них младший сын Оуина ап Глинна: Залы Арберта нынешней ночью темны, В небесах ни одной мы не видим луны, Я спою вам и после умолкну. Ночь — неведомый знак, Ночь — с мечом тайный враг, Звери бродят и в поле, и в чаще. Светят звезды над волком, и над совой, И над прочей всякою тварью живой. Только спят в безопасности люди Залы Арберта нынешней ночью темны, В небесах ни одной мы не видим луны, Я спою вам и после умолкну Звезда — долгожданной надежды полна, Ночью сон пробуждает желанья от сна, Ночь — ловушка для тайных желаний. Звезды видят счастливых влюбленных в ночи, Эхо вздохов во тьме до рассвета звучит, Ведь не все этой ночью уснули. Вот загадка таинственных темных часов, Что с людьми пребывала с начала веков, И поэтому можем сказать мы: Это необходимо, как ночи уход, Это необходимо, как ночь, что грядет, В этом богом клянусь всемогущим. Залы Арберта нынешней ночью темны, В небесах ни одной мы не видим луны, Я вам спел и теперь умолкаю Рания застенчиво опустила глаза, закончив петь. Сияющая Эйрин захлопала в ладоши. Хельда, самая старшая из трех, сидела молча, с отрешенным выражением лица. Рианнон через секунду сказала: — Богом клянусь всемогущим. Было неясно, повторяет ли она слова песни, или говорит от души… или правда и то и другое. Они смотрели на нее. — Что со мной происходит? — спросила Рианнон тоненьким голоском. Две другие девушки повернулись к Хельде, которая уже была замужем и овдовела. Она мягко ответила: — Тебе нужен мужчина, и это желание тебя сжигает. Это пройдет, дорогая. Правда, это проходит. — Ты так думаешь? — спросила Рианнон. И никто из них не мог сравнить этот голос с тем, который обычно отдавал распоряжения им всем — им троим, ее сестрам, всем молодым женщинам в доме и родственникам, — как ее отец отдавал приказы своим воинам. Это могло быть забавным, это должно было быть забавным, но перемена слишком глубоко ранила, и девушка казалась совсем больной. — Я принесу тебе вина. — Эйрин встала. Рианнон покачала головой. Ее зеленая шапочка соскользнула. — Мне не нужно вина. — Нет, нужно, — возразила Хельда. — Иди, Эйрин. — Нет, — снова сказала девушка на кровати. — Это не то, что мне нужно. — Ты не можешь получить то, что тебе нужно, — с насмешкой в голосе сказала Хельда, подходя к кровати. — Эйрин, у меня есть лучшая идея. Иди на кухню, и пускай они приготовят отвар, тот, который мы пьем, когда не можем уснуть. Мы все его выпьем. — Она улыбнулась трем другим женщинам, на десять лет моложе ее. — Слишком много мужчин ночует сегодня в доме. — Уже слишком поздно? Мы не могли бы позвать его сюда? — Кого? Певца? — Хельда вздернула брови. Рианнон кивнула, умоляюще глядя на нее. Это было поразительно. Она умоляла, а не приказывала. Хельда обдумала это. Ей самой ничуть не хотелось спать. — Не одного, — наконец ответила она. — Вместе с его братом и другим кадирцем. — Но мне не нужны двое других, — возразила Рианнон, на мгновение становясь самой собой. — Ты не можешь получить то, что тебе нужно, — снова повторила Хельда. Рания взяла свечу и пошла за отваром; Эйрин, как более смелую, отправили за тремя мужчинами. Рианнон села на кровати, приложила тыльную сторону ладоней к щекам, потом встала, подошла к окну и открыла его — вопреки всем разумным советам, — чтобы ветерок охладил ее хотя бы чуть-чуть. |