Книга Кардонийская рулетка, страница 49 – Вадим Панов

— Счастлив познакомиться, командор.

Костюм анданский, стильный до последнего стежка; из украшений только часы и перстень — скромно, учитывая состояние Богучара, и это много говорит о торговце.

— Взаимно.

— Синьор Габриэль Джеймс с супругой!

«Южные железные дороги. Убежденный сторонник Махима».

— Командор дер Даген Тур! Для меня большая честь…

— Рад знакомству.

Кардония всегда, на протяжении всей своей истории, подчеркнуто дистанцировалась от любых атрибутов, имеющих отношение к адигенам, — в этом приотцы и ушерцы были единодушны. «У нас нет аристократов и никогда не будет», — не раз говорили кардонийцы, являясь еще большими демократами, чем галаниты, которые, истребив адигенов, не удержались от введения баронских титулов.

Кардонийцы последовательно отрицали прошлое и тем создавали дипломатическую проблему: здесь, у себя дома, никто из них не стал бы называть Помпилио мессером, как того требовало положение дер Даген Тура. И выйти из ситуации Помпилио мог только одним способом: явиться на прием в белоснежном парадном мундире командора Астрологического флота. Но без орденов, показывая, что надел военную форму без охоты. Расшитую золотом треуголку держал стоящий за спиной хозяина Теодор, а короткий кортик в усыпанных белыми алмазами ножнах покоился на бедре адигена: Помпилио встречал гостей, сидя в инвалидном кресле.

— Вы слышали? Он совсем не может ходить!

— Совершенно?

— Абсолютно! И пытался покончить с собой!

— Какой ужас!

— Синьор Питер Онигеро, сенатор Ушера!

«Близкий друг консула Дагомаро, умен, коварен, в тройке самых богатых кардонийцев».

— Сенатор.

— Командор. — Короткая светлая борода, окружающая толстые губы сибарита, круглые щеки, нос картошкой — в тройке самых богатых? Но ошибка исключена — да, в тройке. — Ваш пример, командор, вдохновил моего младшего сына поступить на службу в Астрологический флот.

— Уверен, из парня выйдет толк.

— Онигеро всегда были крепкими. Как ваши раны?

— Заживают.

— Не хотите посетить архипелаг? На острове Нуан-данг есть потрясающие горячие источники, уверен, они будут вам полезны. — Онигеро подошел к знатному гостю одним из последних, специально, чтобы задержаться. Помпилио не возражал. — И вообще летом на Ушере замечательно.

— Поверю на слово.

— Но лучше всего на архипелаге тем, у кого есть надежные друзья.

— Затем и приехал, — произнес адиген в тон сенатору. — Я обожаю заводить новых друзей.

— Посмотрим, — тонко улыбнулся Онигеро. — Посмотрим.

— Астрологический флот?

— Совершенно верно.

— Я догадался по белой форме.

— Вы удивительно наблюдательны, синьор.

— Синьор сенатор, — поправила Дорофеева сопровождающая «наблюдательного» женщина. Ответом ей стала широкая улыбка.

— Какой цеппель? — продолжил сенатор.

— ИР «Пытливый амуш».

— Тот самый?

— Тот самый.

— Хм…

Длинный, как жердь, мужчина в консервативном черном костюме был приотским сенатором Кучиргом. Имени своего он капитану не назвал, но Базза слышал, как их с супругой представляли Помпилио, и счел, что для поддержания непринужденного разговора этого вполне достаточно.

— И каково вам?

— По четвергам скучно.

— Почему по четвергам? — оторопел Кучирг.

— А какие дни недолюбливаете вы?

— Капитан шутит, — рассмеялась пышнотелая супруга сенатора. Смех получился натянутым.

— Я имел в виду: каково вам служить адигену? — уточнил Куч ирг.

— Интересно, — не стал скрывать Базза. — Мессер весьма деятельный человек.

— «Мессер», — хмыкнул сенатор. — Впрочем, чего еще от вас ожидать?

— А правда, что вы принадлежите своему адигену душой и телом? — театрально распахнув глаза, поинтересовалась сенатская супруга.

— Здесь шумно, — светски улыбнулся Дорофеев. — Поэтому вы не расслышали, что я служу в Астрологическом флоте.

— Адигенам?

— Герметикону, — уточнил Базза. — Астрологический флот проводит поиск и разведку новых миров, установку Сфер Шкуровича и осуществляет первичную картографию.

— В Астрологическом флоте служат настоящие герои, — выдал сенатор.

— Совершено верно, синьор.

— Но и адигены тоже там служат.

То ли приотец уже успел набраться, то ли другие темы его не волновали. Или и то и другое вместе: напился и полез в привычные дебри. Когда раскрасневшийся Кучирг открывал рот, Баззе оставалось лишь дипломатично улыбаться.

— Адигены — прошлое. Вы слышали о Единой Партии Вселенского Прогресса? Она объединяет всех думающих, устремленных в будущее людей! Мы выиграли выборы на Приоте… Слышали меня? Мы выиграли выборы, потому что люди хотят идти вперед. Людям нужен прогресс!

— Не сомневаюсь.

Кучирг с подозрением посмотрел на Дорофеева, поразмыслил и осведомился:

— А вы, капитан, каких взглядов придерживаетесь?

— Умеренно консервативных, — сообщил Базза. И пригубил игристого.

— То есть?

— Я готов слушать и соглашаться с критикой властей, но не считаю демократию панацеей от всех бед.

— Что мешает?

— Концентрационные лагеря, которые я видел на Мирте, — предельно вежливо ответил Дорофеев. — Компания построила их для сторонников свергнутого падишаха. Для тех из них, кого не растерзали во время Очистительных погромов…

— Синьор Винчер Дагомаро, консул Ушера и его очаровательная дочь Кира!

«В комментариях не нуждается».

«Фанатик, — слово пришло моментально, при первом же взгляде на консула. — Человек-дело, человек-долг, человек-служение и — человек-власть».

Дары подробно останавливались на личности консула, но Дагомаро, по меткому определению Теодора, в комментариях не нуждался. Он был открыт, он был на ладони, но он был настолько силен, что взломать его не представлялось возможным.

— Очень приятно, консул.

— Взаимно, командор.

Помпилио наградил Дагомаро быстрым взглядом, мимолетность которого балансировала на грани оскорбления, и сфокусировал внимание на Кире:

— Синьорина — настоящая красавица.

— Командор? — подняла брови девушка.

— Это комплимент. Уверен, вы к ним привыкли.

Или наоборот — стала отвыкать за время службы в дальнем гарнизоне, поскольку с развлечениями в Северном Кадаре было не густо. Не сказать чтобы Кира соскучилась по шумным светским мероприятиям, но на прием в честь «самого известного лингийца» девушка собиралась с особым чувством. Ей хотелось блеснуть, и ей это удалось, девушка знала, что тяжеловесный комплимент полностью заслужен — выглядела Кира потрясающе. Соблазнительное вечернее платье: плечи и спина обнажены, немного косметики — молодым она без надобности — и черный жемчуг, лежащий на бархате загорелой кожи.