Книга Таинственная история заводного человека, страница 14 – Марк Ходдер

— Нет, конечно нет. Однако я осмелюсь сказать, что иногда человек принимает решения вопреки доводам рассудка.

— Ерунда! Просто бывают ситуации, с которыми слабый интеллект справиться не в силах: тогда он сдается и подчиняется эмоциональным импульсам. Я же создал машину, которая выбирает лучшее решение, основываясь на логике.

Голова Бёртона клонилась на грудь. Он с трудом сдерживался, чтобы не уснуть; в теле бушевал жар. Комната крутилась, голос Бэббиджа доносился издалека. Брюнель, похоже, стоял в нескольких шагах позади.

— Нет, сэр Чарльз, это не будет лучшим решением, — проскрипел Бёртон. — Вы не заметили того простого обстоятельства, что мозг, отделенный от сердца, становится полностью аморальным. Взгляните на то, что вы с Брюнелем совершили сегодня ночью. Вы украли! Вы сделали то, что вам казалось логически обоснованным, и даже ни на секунду не представили себе последствий для мистера Брандльуида! Через несколько часов он проснется и обнаружит, что его бизнес полностью разрушен. Пострадает его репутация. Он лишится дохода. В результате ваших действий он и его семья тяжко пострадают.

— Не имеет значения, — резко бросил Бэббидж. — Этот человек ничто, простой торговец.

— А что с его сыном или дочерью? Вы знаете их судьбу?

Бэббидж облизал губы.

— О чем вы вообще говорите? Я даже не знаю, есть ли у него сын или дочь. Я вообще ничего о нем не знаю.

— Вот именно! Вы ничего о нем не знаете — и тем не менее сочли его ничтожеством. А что, если один из его детей откроет лекарство от гриппа, тайну вечного двигателя или систему, которая уничтожит бедность? На каком основании вы лишили нас всех этих открытий?

Старик выглядел расстроенным.

— Всё это очень неопределенно, — запротестовал он, — и, поскольку речь идет о работающих людях, в высшей степени маловероятно.

— Ваша неприязнь к рабочему классу хорошо известна, сэр Чарльз. Возможно, именно поэтому вы и пытаетесь заменить его думающими машинами. Но ваше презрение не в состоянии уничтожить саму возможность того, что семья Брандльуида способна сыграть критическую роль в нашей социальной эволюции.

Королевский агент подавил рвоту. Гигантские молоты били его в череп изнутри.

— Очень простое уравнение, — пробурчал Бэббидж: — вопрос вероятности. Мы вправе утверждать, что, может быть, дети Брандльуида окажут значительное влияние на будущие поколения. Но мы так же вправе утверждать и то, что я, Чарльз Бэббидж, уже оказал и еще окажу весьма значительное влияние на империю.

— Это тщеславие.

— Факт! Я безусловно сделал мир более рациональным местом!

— Однако не рациональность держит нас на плаву, — прошептал Бёртон. — Возможно, иррациональность и ошибки дают нам самый мощный импульс к росту, к изменению и улучшению самих себя?

— Нет, ошибочные вычисления замедляют нас. Я не ошибаюсь! Я имею дело только с проверенными вычислениями: иначе как я могу утверждать, что развиваюсь? Передайте мне бриллианты.

Бёртон протянул старику пять черных камней.

— Теперь вы можете убить меня, — сказал Бэббидж.

— Простите?

— Убейте меня, сэр Ричард. Всё остальное сделает Брюнель.

Дрожащей рукой Бёртон вынул рапиру из трости.

— Вы уверены? Вы действительно хотите, чтобы я убил вас?

— Конечно, хочу! Вперед, черт побери! Я должен работать дальше.

— Вы абсолютно уверены, что ваши воспоминания останутся в бриллиантах?

— Да!

— И это замечательно иллюстрирует мой тезис. В жизни нельзя быть уверенным ни в чем, сэр Чарльз: эти бриллианты подделка. — С этими словами Бёртон шагнул вперед и вонзил рапиру в сердце ученого. — Теперь вы согласны с моей точкой зрения?

— Подделка?.. — прошептал Бэббидж и умер. Тело соскользнуло со шпаги Бёртона и рухнуло на пол.

Королевский агент повернулся к Паровому Человеку. Громадная машина стояла без движения, только меха на ее плече безостановочно поднимались и опускались. От сигары осталось немногим больше дюйма. [29]

— Разве коллекция Франсуа Гарнье не подлинная? — прозвенели колокольчики.

— Это кристаллы оникса.

— Но это невозможно.

— Взгляните сами.

Бёртон отступил на шаг. Брюнель прогрохотал мимо, взял один камень из руки Бэббиджа и какое-то время держал его в воздухе, пока другая рука держала перед ним увеличительную линзу. Бёртон не имел понятия, как работают глаза инженера.

— Вы правы, — прозвенел Брюнель. — Значит, Бэббидж напрасно умер, и его устройство бесполезно.

Королевский агент почувствовал, что его колени подкашиваются. Он убрал рапиру обратно в трость.

— Я не могу сражаться с вами, Брюнель: я едва стою. Лучшее, что я могу сделать для вас, — это дать вам совет.

— Совет?

— Перестаньте общаться с безумными учеными. Власти и так уже заинтересовались вами после истории с Дарвином и его сообщниками. А эта последняя выходка совсем не улучшит вашей репутации. Исправьте себя, Изамбард. Исправьте!

Слова еще не успели отзвучать, как комната закружилась, Бёртон пошатнулся и упал на пол. Огромный инженер наклонился над ним:

— Сэр Ричард, в моей секте есть люди, которые могут убить вас.

— Не сомневаюсь ни секунды, — прошептал Бёртон, и перед глазами у него сгустилась темнота. — Держу пари: первый среди них Джон Спик.

— Вы ошибаетесь: лейтенант Спик больше не состоит в секте технологистов. Несколько недель назад небольшая группа евгеников сбежала в Пруссию, и он вместе с ними.

Глаза Бёртона почти закрылись.

— Делайте со мной что хотите, — сонно сказал он. — Я в ваших руках.

— Я бы хотел попросить вас.

— Попросить? О чем?

— Моя невеста, сестра Флоренс Найтингейл, [30] исчезла. Больше месяца никто не видел ее и не слышал о ней. Найдите ее.

— Вы хотите, чтобы я…

— Нашел ее. Вы попытаетесь?

Бёртон сумел кивнуть. Комната закрутилась вокруг него.

— Я заберу тело сэра Чарльза и похороню на тихом кладбище. Он ненавидел шум. Мы еще встретимся, сэр Ричард, — прозвенели далекие колокольчики.

Забвение.

Хлопнул полог палатки, и появился Спик, высокий худой мужчина с бледным лицом, ясными глазами, светло-каштановыми волосами и длинной кустистой бородой. Его взгляд обычно бывал мягок и немного застенчив, но сейчас глаза горели диким блеском.