Книга Таинственная история заводного человека, страница 42 – Марк Ходдер

Бёртон вытащил трость, отер ее платком и вернулся к краю поля. Они пошли вниз к дороге.

— Я бы с удовольствием поглядел на ваших лебедей, — сказал Тичборн. — Не хотите ли прогуляться со мной по берегу озера?

— Конечно, — согласился Бёртон.

По дороге королевский агент искоса поглядывал на аристократа. Похоже, настроение сэра Альфреда изменилось, притом самым странным образом: он глядел на свое имение так, словно прощался с родным домом. И интуиция подсказывала Бёртону, что это не ожидание скорого прибытия предполагаемого брата. Нет, баронета явно тревожило что-то другое.

— Мне кажется, что завтрашнее прибытие Претендента принесет вам частичное успокоение, — сказал Бёртон, — после стольких недель ожидания вы наконец увидите этого человека и по крайней мере поймете, кто же он такой.

— Да, возможно, — рассеянно ответил Тичборн и замолчал, погрузившись в себя. Они обошли вокруг озера и вернулись к дому, не обменявшись ни единым словом.

Ко времени ужина, несмотря на ярко горящие лампы с камфорным маслом и свечи из кротового жира, в доме царила угрожающая атмосфера. Сэр Альфред, сидя за столом вместе с Бёртоном, Суинберном, Лашингтоном и Хокинсом, налегал на спиртное даже больше, чем вчера. Говорили мало и ни о чем, а ели с еще меньшим аппетитом, хотя повариха постаралась на славу.

— Ваша миссис Пиклторп — просто чудо! — нарушил долгое неловкое молчание Суинберн.

— Да, — с легким пренебрежением ответил сэр Альфред. — Кладовые Тичборнов всегда считались лучшими во всем Хэмпшире, и она, безусловно, отдает должное их содержимому.

Бёртон застыл, держа в руке вилку, на которую успел нанизать кусок бифштекса.

— Что, Ричард? — поинтересовался Суинберн, обеспокоенный и озадаченный выражением лица своего друга. Бёртон опустил вилку.

— Могу ли я осмотреть кухню и кладовые? — спросил он.

— Конечно, — разрешил Тичборн. — А зачем? Вы что, интересуетесь кулинарией?

— Нет, вовсе нет. Меня интересует архитектура дома.

— Повариха со слугами сейчас чистят там всё и закончат поздно. Что вы скажете, если мы отправимся туда завтра утром, перед прибытием Претендента?

— Благодарю вас, сэр.

Наконец все наелись. Тичборн встал и, слегка покачнувшись, сказал:

— Я бы не прочь сыграть несколько партий в бильярд. Джентльмены, не хотите ли присоединиться?

— Сэр Альфред… — начал доктор Дженкин, но баронет оборвал его резким жестом:

— Не волнуйтесь, Дженкин, я замечательно себя чувствую. Лучше присоединяйтесь к нам.

Все отправились в бильярдную. Хокинс начал играть с Суинберном и был поражен, обнаружив в поэте грозного противника. Богль подал портвейн и сладкий херес. Лашингтон зажег пенковую трубку, Дженкин — вересковую, а Бёртон, Хокинс и Тичборн взяли по сигаре. Спустя несколько минут комнату наполнили синие клубы табачного дыма.

— Ей-богу, это настоящее избиение! — воскликнул адвокат, когда Суинберн один за другим уложил в лузу три шара.

— Лучше бы ты с такой же точностью стрелял! — прошептал Бёртон другу.

— Ну, если уж быть до конца честным, — усмехнулся Суинберн, — то я попал не в те шары, в которые целился. Те, в которые я попал, упали в лузу, но это чистое везение!

Он выиграл партию у Хокинса, потом сыграл с Лашингтоном и разбил его в пух и прах. Следующим кий взял сэр Альберт.

— Теперь агнцем на заклание буду я, — объявил он, и они начали игру.

Очень скоро Бёртон осознал, что чувствует странную тревогу, и, оглядев остальных, понял, что они испытывают то же необъяснимое предчувствие, словно вот-вот что-то произойдет. Он встряхнулся и одним глотком осушил стакан.

— Еще портвейна, Богль.

— Конечно, сэр.

— Откройте заодно окно. А то здесь туман, как в Лондоне.

— Я могу, сэр, но снаружи еще хуже.

— Хуже? Что вы хотите этим сказать?

— Туман, сэр. Сегодня ночью он поднялся необыкновенно высоко, сэр, и совершенно неожиданно. Доходит до второго этажа — такого плотного я не видел никогда.

Бёртон подошел к окну и откинул занавес. В стекле отражалась комната, и за ним он не видел ничего. Повернув защелку, он слегка приподнял раму, наклонился и сквозь щель посмотрел наружу. Плотная белая стена тут же проникла внутрь, туман потек на подоконник и на пол комнаты.

Бёртон как можно скорее закрыл окно и задернул его занавесом. Внезапно у него за спиной установилось полное молчание. Стакан ударился о пол и разбился. Королевский агент обернулся: Суинберн, Лашингтон, Хокинс, Тичборн и Богль стояли неподвижно. Даже сквозь голубой туман Бёртон увидел, что кровь отхлынула от их лиц и что они широко раскрытыми глазами глядят в угол.

Бёртон тоже посмотрел туда. В углу стояла женщина или, скорее, колонна густого табачного дыма, принявшая форму крепкой широкобедрой женщины. Она подняла расплывчатую руку и пальцем, похожим на завиток тумана, указала на сэра Альфреда Тичборна. Блеснули черные глаза. Тичборн вскрикнул и стал пятиться назад, пока не уперся спиной в стену, ударившись о стойку с бильярдными киями, которые с грохотом покатились по полу.

— Леди Мабелла! — простонал он.

По обе стороны от него туман внезапно сгустился, образовав две призрачные неясные фигуры с цилиндрами на голове. Просвечивающие пальцы схватили руки сэра Альфреда.

— Проклятие! — выдохнул Хокинс.

— Ради бога, помогите! — заскулил Тичборн.

Прежде чем кто-то успел пошевелиться, призраки потащили баронета через всю комнату. Леди Мабелла кинулась вперед, обхватила его серыми руками и вместе с ним исчезла за дверью. Сама дверь не открылась и не разбилась: призрачная женщина, привидения и человек прошли сквозь дерево так, будто и вправду были галлюцинациями. Из коридора за дверью раздался приглушенный крик:

— Спасите! О Иисус Христос, они хотят убить меня!

— За ним! — рявкнул Бёртон, разрушая чары, приковавшие всех к полу.

В три длинных прыжка он добрался до двери и успел открыть ее как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тичборна протащили через дальний конец коридора. И снова баронет, из плоти и крови, прошел сквозь дверь, не открыв и не разбив ее. Бёртон промчался по коридору, распахнул дверь и влетел в гостиную; остальные последовали за ним. Испуганные глаза Тичборна уставились на него:

— Бёртон! Пожалуйста! Пожалуйста!

Леди Мабелла подняла черные глаза на королевского агента, и в его мозгу прозвучал отчетливый женский голос: «Не вмешивайся!» Он споткнулся и схватился за голову, чувствуя себя так, словно ему в мозг вонзилось копье. Спустя мгновение боль прошла, но, когда он опять смог видеть ясно, привидение с Тичборном исчезли сквозь дверь, ведущую в главную гостиную.