Книга Кровавый корсар, страница 48 – Аарон Дембски-Боуден

Негромко рассмеявшись, Октавия щелчком отправила нитки прочь.

— Госпожа? Вы нас звали?

Вздрогнув, Октавия вскинула глаза и прикрылась руками. Видимо, у навигатора сохранились какие-то остатки человеческих инстинктов, потому что она попыталась скрыть свою наготу от постороннего взгляда. Одна рука метнулась к обнаженной груди, а вторая ко лбу, защищая участок кожи от бровей и до линии волос.

Но Октавия не успела. Тень — человеческая или похожая на человеческую — на мгновение скользнула по искаженной границе ее второго зрения. Навигатор увидела разноцветное, замутненное пятно души на фоне беснующегося вокруг варпа.

Она посмотрела на кого-то — пусть только на секунду — своим истинным оком.

Служитель, замерший на пороге общей душевой, сдавленно захрипел. Он потянулся к горлу дрожащими руками — воздух встал комом у него в глотке. По перемотанному повязками лицу разлилась тьма — густая, липкая тьма, исторгнутая распахнутыми черными глазами служителя и его открытым ртом. Кровь мгновенно промочила грязную ткань, заляпав бинты гнойно-красным.

Служитель ударился спиной о стену и рухнул на пол. Тело его сотрясали спазмы, затылок бился о стальную перегородку. Забинтованные руки сорвали повязки с головы, обнажив лицо — до ужаса человеческое, хоть и лиловое от удушья. Изо рта старика зловонным потоком хлынула кровавая рвота, забрызгав мокрый пол.

Человек лежал, хрипя, содрогаясь в конвульсиях и истекая кровью, а на Октавию по-прежнему лилась горячая вода.

Девушка сглотнула. Ее человеческие глаза все еще были прикованы к несчастному, когда другой служитель, прихрамывая, ввалился в комнату. Не глядя на нее, горбун направился к умирающему старику. В руках коротышка сжимал свой помятый обрез. Он сунул укороченное дуло в распахнутый рот старого служителя и надавил на спуск. На несколько секунд душевая наполнилась эхом выстрела. То, что осталось от старика — а осталось от него выше плеч очень мало, — наконец-то затихло.

— Я не виновата, — выдохнула Октавия, переполненная смесью стыда, потрясения и гнева.

— Я знаю, — сказал Пес.

Он обернулся к госпоже, уставившись на нее слепыми глазами. Девушка отчего-то медлила опускать руки. Обе руки.

— Я велела вам всем ждать снаружи.

— И это я знаю.

Пес дослал в ствол еще один патрон, клацнув затвором. Дымящаяся гильза звякнула о грязную палубу и покатилась, пока не замерла у стены.

— Телемаху было очень больно. Я вошел, только чтобы прекратить боль. Сейчас я выйду, госпожа.

— Думаю, я уже закончила…

Октавия отвернулась от безголового тела и кровавого пятна на стене.

Но она не вышла с Псом, вместо этого оставшись в помещении с мертвецом. Навигатор стояла, упершись руками в стену и подставив голову под струю воды. Ее волосы — отросшие почти до пояса — свисали черным бархатным занавесом.

Она никогда прежде не убивала с помощью ока. Единственная попытка закончилась неудачей — это было много месяцев назад, когда ее захватили в плен и когда Талос притащил ее в эту новую жизнь, сдавив безжалостными пальцами за горло. Все истории, которые она слышала за долгие годы, нахлынули, захлестнув девушку горько-сладким приливом: те легенды, что шептали друг другу члены команды Картана Сайна, когда думали, что Октавии рядом нет, и предостережения, внушаемые каждому отпрыску Навис Нобилите во время многолетнего обучения, и то, чего никогда не говорили учителя, но во что она поверила после чтения старых бортовых журналов, принадлежавших ее семье.

«Навигатор не может убивать безнаказанно», — гласили истории.

«Кровь моей крови, не запятнай свою душу подобным деянием». Слова ее отца.

И примечание в фамильном журнале Мерваллионов, более грозное, чем все остальное: «Каждый умертвляющий взгляд — это маяк для Нерожденных, свет в их кромешной тьме».

Она не стала оглядываться на труп. В этом не было нужды — распростертое тело навсегда отпечаталось в ее памяти, опалило чувства уродливым клеймом безысходности.

В горле запершило. Через несколько секунд Октавия уже стояла на коленях, выблевывая дневную порцию каши в ржавую решетку водостока. Ее слезы смешались с льющейся водой и остались тайной для всех, кроме нее самой.

Апотекарион Корсаров оказался бойким местом. На многих операционных столах лежали жертвы бесконечных дуэлей и яростных свар, то и дело вспыхивающих на борту Зрачка Бездны. Большинство из пострадавших были людьми, хотя попадались и другие, чьи мутировавшие тела занимали свое законное место в эволюционных таблицах известных видов.

Делтриан двигался сквозь этот хаос, ухмыляясь направо и налево из тени капюшона. За ним шагали Талос, Вариил и два воина, якобы выполнявших обязанности почетного эскорта. Техножрец ненадолго остановился перед очередным хирургическим блоком, свисающим с потолка. Механоконечности аппарата неприятно напоминали о подогнутых под брюхо лапках мертвого паука.

— Нам требуется один такой прибор для стереотактических процедур, с манипуляторами в разъемах А, Г и Е.

Сервитор с бессмысленным взглядом, одетый в такой же плащ, как у Делтриана, тащился за первой троицей. Прохлюпав подтверждение, он записал приказ хозяина во встроенную датабазу.

Делтриан снова остановился и подобрал серебряный инструмент.

— Тиндаллер. Хватит семи штук. И нам потребуется такое же количество этих окклюдеров.

Сервитор снова прохрипел подтверждение.

Вариил напрягся, когда рука раненого Корсара вцепилась в его нартециум. Тонкие черты апотекария скривились в гримасе.

— Не прикасайся ко мне. Твою рану скоро обработают.

Вариил ловко высвободил руку, борясь с желанием в наказание отрубить пальцы воина. Секундой позже он нагнал Талоса.

— Если вам так много от нас требуется, ваш медотсек на «Завете» должен быть практически бесполезен.

— Ты недалек от истины. Почти все, что у нас есть, разрушено в боях или пришло в негодность от долгого бездействия. В последнем сражении мы потеряли один из Когтей, когда те попытались выкурить из апотекариона абордажную команду Кровавых Ангелов. Ты не можешь и вообразить, какой ущерб нанесли недоумки в красном. Не говоря уже о Когте, который так и не сумел с ними справиться.

— Криотом, — перебил их Делтриан. — Любопытно.

Вариил не обратил на него внимания.

— «Завет» — куча обломков, которые держатся вместе только за счет везения. И ты начинаешь сильно его напоминать.

Проходя мимо очередного стола, Талос задержался на минуту, чтобы перерезать горло лежавшему там рабу. Он подарил ему быструю смерть — иначе человек умирал бы еще долго, захлебываясь собственной кровью. Повелитель Ночи слизнул кровь с гладиуса, чтобы на мгновение пощекотать чувства неверными отблесками чужих воспоминаний.