Книга Первый еретик. Падение в Хаос, страница 76 – Аарон Дембски-Боуден

— Аквилон, — окликнул он друга.

— Ты похож на мертвеца, который забыл лечь в могилу.

Несущий Слово фыркнул.

— И чувствую себя точно так же.

— Досадно. В прошлый раз, когда мы вместе зашли в эту камеру, ты продержался против меня почти четыре минуты.

— Как я вижу, ты не склонен к милосердию. — В лучшие времена Аргел Тал спокойно отнесся бы к этой шутке. — Ты пришел поговорить о Вене?

Аквилон открыл силовую камеру и взял такой же тренировочный меч, как тот, что до сих пор был в руках Аргел Тала. Полусферы тренировочной камеры вокруг них сомкнулись. Оба воина были в простой одежде: один в белом одеянии дворцовых слуг Терры, другой — в сером, принятом в Семнадцатом легионе.

— Я хотел услышать все от тебя лично.

Аквилон обеими руками поднял клинок, как будто держал свое излюбленное оружие. Его воины пользовались традиционными алебардами, но Аквилон, в отличие от них, предпочитал древний двуручный биденхандер. [2] Он держал учебное оружие точно так же, как свой собственный меч, — уверенно и без усилий.

Аргел Тал поднял свои мечи и скрестил их в оборонительной позиции. Он поморщился, чувствуя, как молочная кислота жжет мускулы. Оба воина в прошлом старались использовать свои сильные стороны: Аквилон яростно атаковал; Аргел Тал превосходно оборонялся.

— Ну как? Ты расскажешь мне, что произошло?

Аквилон действительно был не склонен проявлять милосердие. Не давая Несущему Слово даже шанса ответить, он выбил оба меча из рук Аргел Тала, и капитан оказался на полу, дыша в клинок кустодия. Острие царапнуло грязную кожу на горле, и Аквилон покачал головой.

— Печально. — Он протянул руку, предлагая помощь капитану. — Попробуй еще раз.

Аргел Тал поднялся, не воспользовавшись его поддержкой, и поднял мечи.

— Мне не нравится жалость в твоем голосе.

— Тогда сделай что-нибудь, чтобы от нее избавиться. Или хотя бы ответь на мой вопрос.

Следующий раунд длился несколько секунд, но закончился с тем же результатом. Несущий Слово отвел меч кустодия от своей шеи.

— Разве ты не читал рапорты? — спросил он, снова отказываясь от дружеской руки и поднимаясь самостоятельно.

— Читал. Они очень расплывчато написаны, и это еще мягко сказано.

Аргел Тал тоже читал их. Поверхность Кадии… Путешествие в Око… Донесения о каждом произошедшем событии были неопределенными и уклончивыми выдумками и едва не вызывали у него смех.

— Очень расплывчато, — признал он, снова поднимая свои мечи. — Но они верны. Я все тебе разъясню, если сумею.

На этот раз атаковал Аргел Тал. Аквилон обезоружил его двумя взмахами своего оружия и ударом ноги в солнечное сплетение в очередной раз отправил Несущего Слово на пол.

— Начни с Вендаты. Он говорил мне, что Лоргар собирается посетить языческий ритуал и что с ним будет несколько офицеров.

— Это верно.

— Между прочим, ты все еще блокируешь ложный выпад.

— Я знаю.

— Хорошо. А теперь говори.

Что-то зажглось в его крови. Что-то активное, не желающее подчиняться. Аргел Талу внезапно очень захотелось проклясть кустодия на наречии, которое было и не было колхидским.

— Это… не совсем тот ритуал, который мы ожидали. — Продолжая говорить, он поднялся на ноги. — Нудные чтения древних текстов. Молитвы духам предков. Танцы, барабаны и растительные наркотики.

Аргел Тал подхватил мечи и снова бросился в атаку. Раздался непродолжительный лязг металла, и он снова оказался на полу, в опасной близости от гудящих прутьев силовой камеры.

— И на основании этого Лоргар послал вас в шторм? После… театрального представления древней лжи?

На этот раз Аквилон не предложил Аргел Талу руку помощи, нахмурившись от возникших сомнений.

— Не будь глупцом. — Несущий Слово повел плечами и поморщился, услышав хруст поврежденных позвонков. — Он не посылал нас в шторм. Я вызвался сам. Исследовательских кораблей Механикум у нас во флотилии нет, и потому мы воспользовались самым маленьким боевым кораблем.

Два воина кружили по клетке, и между клинками сохранялось расстояние около метра.

— Ты сам вызвался?

— Это была последняя попытка извлечь из путешествия хоть какую-то пользу. Последняя операция за пределами границ Империума. А потом мы развернемся и отправимся в новый сектор космоса. Аквилон… здесь нет ничего особенного. Неужели ты считаешь, что мы снова хотели бы признаться в постыдной неудаче? Многим флотилиям требуются месяцы, а то и годы, чтобы отыскать мир, достойный завоевания, — но это флот нашего примарха, пусть даже на время. Отчаяние толкнуло нас на последнюю попытку. Не стоит обвинять нас в ревностном выполнении принесенных клятв.

Кустодий атаковал, его меч выбил из руки Аргел Тала один клинок, а удар кулака отбросил в сторону второй.

Несущий Слово улыбнулся, несмотря на то что его лицо уже заливал пот, и пошел подбирать свое оружие.

— А Вендата? — спросил Аквилон.

Улыбка Аргел Тала померкла и исчезла с лица.

— Вен погиб вместе с моими братьями. Первым пал Деймос, потом Рикус и Цар Кворел. Вен умер последним. — Несущий Слово посмотрел в глаза кустодия, демонстрируя свою искренность. — Он был моим другом, Аквилон. Я скорблю по нему, как и ты.

— А… что же это за мятеж на планете, который стал причиной гибели трех Астартес и одного кустодия?

— Когда примарх отверг варваров и отказал им в присоединении к Империуму, они пришли в ярость и начались беспорядки. Что нам оставалось делать? Их ритуалы слишком далеки от Имперского Кредо. Они никогда не примут власть Императора.

— Вторжение?

— Это малонаселенная планета, и большая часть ее территории — настоящий рай, несмотря на близость к адскому шторму. Циклонические торпеды уничтожат племена, и планета останется свободной для последующей колонизации, если того пожелает Император.

Аквилон выдохнул долго сдерживаемый воздух. В наружности этого воина, несмотря на его неподвластное годам регенеративное бессмертие, осталось нечто юношеское.

— Я поддерживаю решение Лоргара отвергнуть дикарей этого мира. Три года я наблюдал за безукоризненными действиями по приведению к Согласию, и эта операция не вызывает у меня нареканий. Просто тяжело поверить, что Вен мертв. За сотню лет безупречной службы Императору он удостоился двадцати семи имен. Один и тот же мастер учил нас держать в руках меч. Амона очень опечалит известие о его судьбе.

— Он погиб на службе Императору, защищая примарха в мятеже языческого мира. Ты можешь не испытывать уважения к моему повелителю, но он все же сын Императора. Если бы мне представилась возможность выбрать смерть, я бы выбрал битву рядом с Лоргаром.