Книга Манускрипт всевластия, страница 68 – Дебора Харкнесс

— Ну, вы даете! Мне ты даже через ограду не дал перепрыгнуть, а сам такое шоу устраиваешь.

— Дару недостает упражнений — это как раз то, что ему требуется. — Мэтью с ухмылкой потрепал скакуна по шее. — Поскачем наперегонки? Вам мы, разумеется, дадим фору, — с учтивым поклоном заверил он.

— Идет. Где финишируем?

Мэтью показал на одинокое дерево вдалеке. На выбранной им дистанции не было никаких препятствий — возможно, Ракаса тормозит не так хорошо, как Дар.

Я понимала, что вампира удивить трудно и что Ракаса, несмотря на все свои достоинства, ни за что не обскачет Дара — но мне очень хотелось, чтобы она показала себя. На миг упершись подбородком в ее теплую шею, я закрыла глаза и мысленно приказала: лети.

Она рванулась вперед, как от хлыста. Теперь мной руководили только инстинкты.

Я привстала на стременах, свела поводья в свободный узел. Когда Ракаса набрала полную скорость, я снова опустилась в седло, вынула ноги из бесполезных стремян, ухватилась за гриву. Позади, как в моем сне, грохотали копыта Дара. Я сжала левую руку в кулак, пригнулась к шее Ракасы.

Лети, повторил голос в моей голове — теперь он звучал как чужой. Ракаса помчалась еще быстрее.

Даже с закрытыми глазами я знала, что дерево уже близко. Мэтью выругался по-окситански. В последний момент Ракаса свернула в сторону и перешла на легкий галоп, а после на рысь. Почувствовав, как натянулись ее поводья, я открыла глаза.

— Ты всегда скачешь на незнакомой лошади во весь опор, с закрытыми глазами, без стремян, без узды? — с холодной яростью спросил Мэтью. — Ты и гребешь с закрытыми глазами, я видел, и ходишь тоже. Я всегда подозревал, что здесь замешана магия. Выходит, ты и на скачках ею пользуешься, иначе убилась бы. Мне сдается, ты отдавала Ракасе команды мысленно, а не с помощью рук или ног.

Неужели правда? Мэтью соскочил с Дара, перекинув правую ногу через его голову, взял Ракасу под уздцы и приказал мне:

— Слезай.

Я хотела спешиться традиционным способом, через круп, но Мэтью сам сдернул меня с Ракасы. Теперь понятно, почему он предпочитает спрыгивать, не ложась на коня животом: так его сзади никто не схватит. Притиснув меня к себе, он прошептал мне в волосы:

— Dieu. Больше никогда так не делай, пожалуйста.

— Ты говорил, что я могу делать все, что хочу — для того ты меня сюда и привез.

— Извини. Я стараюсь не вмешиваться, но очень уж трудно смотреть, как ты совершенно бессознательно распоряжаешься неведомой тебе силой.

Мэтью завязал поводья, чтобы лошади, не наступая на них, могли пощипать редкую осеннюю травку, и с мрачным лицом вернулся ко мне:

— Хочу кое-что тебе показать.

Мы расположились под деревом. Я вытянула ноги, чтобы голенища в них не впивались, Мэтью уселся на пятки и достал из кармана бриджей несколько бумажных страниц с серыми и черными полосками на белом фоне. Видно было, что эту пачку много раз складывали.

Анализ ДНК.

— Мой? — спросила я.

— Твой.

— Когда ты его получил? — Я вела пальцем от одной полоски к другой.

— Маркус принес его мне в Нью-колледж. Я не хотел говорить о нем сразу после того, как тебе напомнили о смерти родителей… не знаю, правильно решил или нет.

Я кивнула, и Мэтью стало заметно легче.

— Что здесь сказано?

— Нам пока не все ясно… но Маркус и Мириам обнаружили в твоей ДНК уже известные нам маркеры.

Слева от полосок, часть которых была обведена красным, шли мелкие, но разборчивые примечания Мириам.

— Вот этот генетический маркер отвечает за ясновидение, — палец Мэтью задержался на первой из обведенных полосок и двинулся дальше, — этот — за способность летать по воздуху, этот помогает найти потерянное. — От этого перечня у меня голова пошла кругом, а Мэтью все продолжал: — Ты владеешь телекинезом, а также можешь разговаривать с мертвыми, менять облик, насылать чары и проклинать. Здесь у нас, в одной группе, чтение мыслей, телепатия и эмпатия.

— Быть не может. — Я никогда не слышала, чтобы у чародея было больше одного-двух талантов, а Мэтью перечислил уже с дюжину.

— Может, как видишь. Эти дары могут не проявиться, но генетическая предрасположенность к ним у тебя имеется. — На следующей странице открылись новые красные кружки и новые примечания. — Это маркеры стихий. Земля присутствует почти у всех чародеев, некоторые демонстрируют пару земля-воздух или земля-вода, но у тебя в наличии все три элемента — такого нам еще не встречалось. Да еще и огонь — огромная редкость.

— Что означают эти маркеры? — спросила я, чувствуя неприятное покалывание в руках и ногах.

— Предрасположенность к управлению той или иной из стихий. Судя по ним, ты способна вызывать не только колдовской ветер, но и колдовской огонь, и колдовскую воду.

— Ты забыл про землю.

— Земля в ДНК означает обычно власть над растениями, но в сочетании с чарами и проклятиями — даже чем-то одним — показывает врожденный дар к ворожбе.

Тетя Сара хорошо ворожит. Эмили этого не умеет, зато летает на короткие расстояния и видит будущее. Всех чародеев различают по этому классическому принципу: одни колдуны, как Сара, другие маги. Иначе говоря, ты либо вызываешь что-то словами, либо просто имеешь силу, которой пользуешься. Я закрыла лицо руками. С меня вполне бы хватило пророческого дара, которым владела мать, но власть над стихиями? И разговоры с мертвыми?

— Из этого списка у меня, кажется, проявились только четыре пункта… ну, пять.

— Думаю, больше. Ты передвигаешься с закрытыми глазами, подчиняешь себе Ракасу, пускаешь ток. У нас пока просто нет названий для всего этого.

— Но это, надеюсь, все?

— Не совсем. — Мэтью снова перевернул страницу. — Эти маркеры мы пока не можем идентифицировать. Обычно мы сверяем с анализом отчеты о деятельности данного чародея — порой многовековой давности, — но в нашем случае это не проходит.

— Анализ не объясняет, почему магия во мне активировалась только теперь?

— Для этого никакой анализ не нужен. Твоя магия пробуждается после долгого сна, вот и все. Ей надоело бездельничать, вот она и берет свое — кровь сказывается. — Мэтью грациозно поднялся на ноги и помог встать мне. — Ты простудишься, если будешь сидеть на земле — не хватало мне еще перед Мартой оправдываться. — Он свистнул лошадям, и те, пережевывая нежданный зеленый корм, затрусили к нему.

Мы катались еще час, исследуя леса и поля вокруг Семи Башен. Мэтью показал мне, где водятся кролики — там отец когда-то учил его, как стрелять из арбалета, чтобы не выбить глаз самому себе. На обратном пути моя тревога относительно результатов анализа сменилась приятной усталостью.

— Завтра меня всю разломает. Сто лет не выезжала верхом.