Онлайн книга «Боевой шлюп «Арго»»
|
«Ф? Ж» «Шмулик пиздоеб и козел» «Атсаси, пидар!» «Цой рулит!» «Адка из 5-го Б — подстилка!» «Но я разбил свою любоффь о волосатые коленки» «Я ВЕРНУСЬ, МАМА!» — Вот именно что, — пробормотал я и полез в окно. Унитаз под моим ботинком жалобно хрустнул. Мы спрятались на мусорке. Часовые не проявляли интереса к четырем вонючим контейнерам и обходили их стороной, делая здоровенный крюк. Из баков несло мертвечиной. Мне показалось, что из-под крышки высовывается маленькая рука, но я не стал проверять. Кассандра и Филин устроились за большим баком, а я сидел на стреме и наблюдал за воротами. План был глуп и рискован, но другого у нас не было. Мы ждали, когда приедет Тали-Амас. Тогда, по замыслу, ворота должны были открыться. В суматохе мы бы просто пошли к ним, не привлекая внимания, и постарались бы ускользнуть. Вечерело. Никаких признаков скорого приезда командира я не заметил. Мне надоело пялиться на запертые ворота, и я прислушался к тому, что происходит сзади… — Так ты та самая… — Шшш… — А меня зовут Ишмаэль. Это значит… — Я знаю, что это значит. Последовал долгий звук, какой издает забитый слив в момент прочистки. Я страдательно возвел глаза к небу. Нашли время для нежностей. — А ты знала… в смысле ты предчувствовала, что мы встретимся? Я столько тебя искал. Я так хотел… Снова чмоканье и урчание слива. Касси, похоже, была не из разговорчивых. — А ты знаешь, что будет дальше? Что с нами будет? — Шшш. Впору было пожалеть, что Одноглазый с Одноухим не преуспели в своей работе. Интересно, а что Тали-Амасу надо было от нашей пророчицы? И вправду ли она та Кассандра, что предсказала про руно? Ох, не верится… Я совсем уж было собрался прервать воркование моих голубков, когда часовые у ворот вытянулись, снаружи что-то гаркнул повелительный голос, и створки начали разъезжаться. Показался еще один броневик. На броне сидело человек шесть солдат. За БТРом во двор мягко вкатился огромный черный джип, посверкивающий пуленепробиваемыми стеклами. В нем, вероятно, и ехал Тали-Амас. Из-за школы высыпало с дюжину боевиков, один из них — тот самый бородатый верзила — подбежал к джипу. Из джипа кто-то вышел, но я не увидел его за пятнистыми спинами. Вся компания направилась к дому. Ворота пока оставались открытыми. Самое время действовать. Я свистнул. Ноль внимания. Обернувшись, я увидел, что парочка страстно целуется, забившись в угол между баками. На Касси уже не было майки. — Вы что, спятили, — простонал я, — идти надо! — А? — рассеянно сказал Филин, выныривая из-за довольно крупного девичьего бюста. Касси сориентировалась быстрее. Отпихнув все еще ошалело моргающего Филина, она деловито оправила майку и засунула «беретту» за пояс. Я кинул быстрый взгляд во двор и, убедившись, что никто в нашу сторону не смотрит, встал. За мной поднялись Касси и Филин. Легкой прогулочной походкой я зашагал к воротам. Часовых не было. Я спиной чувствовал, как следуют за мной друзья, как вышедшие из джипа приближаются к крыльцу. Чувствовал, как горяч асфальт под ногами, как нагрелся от моих ладоней ствол «узи», как струйки пота катятся у меня по затылку, и как намокла майка под мышками. Мы были шагах в тридцати от ворот, когда сзади окликнули: — Эй! — Не останавливайтесь, — приказал я сквозь зубы. — Хей! Кричали уже в три голоса. Только сейчас я заметил пристроившуюся в тени кустов, разросшихся у забора, будку. В будке кто-то возился. Осталось двадцать шагов. — Может, остановиться? — пробормотал сзади Филин. — Касси? Мак? Кассандра сказала что-то, чего я не разобрал. Я замедлил шаг и поравнялся с этими двумя. — Идите вперед. — Что? Филин болезненно сморщился, как будто глотнул касторки. — Бегите, я вас прикрою. Сзади вопило на разные голоса. Филин нерешительно оглянулся, но Кассандра дернула его за руку, потянула — и они побежали. Я развернулся к будке и нажал на гашетку. Очередь прочертила высунувшегося из дверей лохматого мужика, перечеркнув его и откинув к стене. Касси и Филин бежали. Я начал оборачиваться к группе у крыльца. — Стойте! Стойте, не бегите! Голос кричавшего был мне смутно знаком. Слова были греческие. — Стойте! Я упал на раскаленный асфальт и надавил на гашетку. «Узи» затарахтел. Люди у крыльца рассыпались, пули защелкали рядом со мной, сзади послышались крики — но мне было уже все равно, потому что в меня попали. Болью рвануло висок, в глазах полыхнуло красным — и мир потух. * * * — Голова сильно болит? При свете масляной коптилки я долго вглядывался в нависшее надо мной озабоченное бородатое лицо. Потом пошевелил губами и, обнаружив, что могу говорить, сказал: — Тали-Амас. Ну конечно, я бы мог догадаться. В этом тревожном, выступающем из мрака лице смешались черты моего деда, вора, воина и мореплавателя, и моей суровой красавицы-бабки, так и не простившей мужу отступничества. А еще он был очень похож на меня. Если бы не морщины на лбу и в углах глаз и не пегая, сединой продернутая борода, можно было бы подумать, что я гляжусь в зеркало. — Мне жаль, что так получилось. Голос был хриплый, неуверенный. Кажется, греческие слова давались ему с трудом. Я подумал немного и спросил: — Что с Филином и с Кассандрой? Он не ответил, да я мог бы и не спрашивать. Странно, что я остался жив. Я подумал еще немного. — Как ты узнал меня? Вопреки всему, мне, дураку, хотелось верить, что отец меня все же узнал. Бородач вздохнул и почесал переносицу: — Мне рассказала Афина. Она же и прикрыла тебя. Ей здорово досталось. Пять пуль в грудь. Хорошо, что она бессмертна. — Хорошо. На меня накатило равнодушие. Я не знал, что я должен был чувствовать. Радость, что нашел его наконец? Ненависть, из-за убитых друзей? Отчаяние? Я не знал. Поэтому спросил первое, что пришло в голову: — Паллада. Она и с тобой спит? Отец не ответил. Покачивалось во мраке будто вырезанное из мореного дерева лицо — то наплывая, то вновь скрываясь в тени. — Зачем ты пытал Кассандру? Я не ожидал ответа и в этот раз, но губы бородача дрогнули. — Мне надо было узнать кое-что о грядущем бое. Тебя это не касается. Я нахмурился, и голову пронзило болью. |