Книга Доктор Данилов в роддоме, или Мужикам тут не место, страница 26 – Андрей Шляхов

Данилов замолчал, подцепил палочками кусок свинины, макнул его в соус и отправил в рот. Доктора за едой часто говорили об операциях, об осложнениях и прочих неаппетитных вещах — ничто не отвращало их от пищи. Особенно когда вокруг было так красиво — резные перегородки между столами, китайские пейзажи и циновки с драконами на стенах, красные бумажные фонари, — а еда выглядела очень, очень вкусно.

— Ловко ты управляешься палочками! — позавидовал Полянский, пятью минутами раньше попросивший у официанта вилку.

Ножи в китайском ресторане были не в чести — все блюда подавались уже нарезанными на кусочки. К китайцам Данилова затащил Полянский, уже полгода пылавший страстью к азиатской кухне.

— Я практик, — ответил Данилов. — Привык работать руками. А ты теоретик. Потом — так гармоничнее. Кстати, давно хотел спросить: а почему ты, сотрудник Института питания, предпочитаешь вредную китайскую кухню, где до почти все жарится в растительном масле, полезной японской?

— Да потому, что китайская вкуснее, — не раздумывая, ответил Полянский. — А что вредно и что полезно, это еще бабушка надвое сказала. Ты давай досказывай спою байку, описанную в иностранном журнале. Разрезала она себе живот, и что дальше?

— Затем она, не торопясь, вскрыла матку, случайно перфорировав при этом кишечник, — Данилов понизил голос, чтобы специфическая врачебная застольная беседа не портила аппетит другим посетителям, — извлекла живого мальчика, перерезала ножницами пуповину и… ненадолго потеряла сознание. Когда пришла в себя, то крепко перевязала живот какими-то тряпками и стала звать на помощь. Кто-то наконец ее услышал, что ли, — в общем, через несколько часов приехал то ли врач, то ли местный коновал, то ли парамедик, который на дому зашил рану поверху и госпитализировал эту партизанку. В стационаре ее зашили уже не сикось-накось, а нормально, полечили от перитонита и… выписали домой в удовлетворительном состоянии. Вот как бывает! Это единственный подобный случай, аналогов нет.

— Да уж! — восхитился Полянский. — Гвозди бы делать из этих людей…

— Стало бы в мире нехило гвоздей! — докончил Данилов, заедая свинину маринованным имбирем.

Некоторое время ели молча, потом Полянский спросил:

— Ты в курсе последнего приказа?

— Какого? — Данилов поднял руку, привлекая внимание официанта, и, когда тот подошел к их столику, указал глазами на опустевший графинчик.

Официант взял графинчик, поставил его на поднос, ушел, немедленно вернулся с полным таким же, разлил в стопки, стоявшие перед врачами, душистое вино нежно-желтого цвета и поинтересовался:

— Что-то еще?

— Пока нет, — ответил Данилов, окидывая взглядом стол, уставленный плошками разных размеров.

— Потом закажем фондю по-китайски, — объявил Полянский.

— Это как? — Данилов считал фондю не то швейцарским, не то французским, но в любом случае исконно европейским блюдом.

— Увидишь, если съешь все, что уже принесли, — обнадежил Полянский. — Я говорю про приказ об утверждении квалификационных требований.

— Так он еще летом вышел, разве нет?

— Да, но его мало кто читал… Вот ты читал?

— Нет, — мотнул головой Данилов. — Но в целом представление имею. Если раньше из одной специальности в другую можно было переквалифицироваться за три с половиной месяца, то сейчас придется проходить ординатуру. Не знаю, насколько это обоснованно…

— Но абсурдно — наверняка! Я был в Питере на конференции, так там главному онкологу и главному ревматологу для получения сертификата пришлось срочно идти на переквалификацию. Люди, которые, собственно, и организовывали эти службы, сами были без корочек. Прикинь, получается, что на курсах они читали лекции сами и себе, потому что далеко не первый год уже занимались переподготовкой по своим специальностям! Абсурд?

— Абсурд, — подтвердил Данилов.

— Теперь быстро переквалифицироваться на диетолога могут лишь врачи общей практики, педиатры, терапевты и гастроэнтерологи. Всем остальным — хрен! Извольте в ординатуру! Нет, я не говорю о рентгенологах и акушерах. Но почему нельзя из гериартрии или восстановительной медицины? Вот скажи — ты как врач «скорой помощи» с анестезиологическим уклоном в кардиологии разбираешься?

— Что за вопрос? — Данилов даже немного оскорбился. — Конечно, разбираюсь. И неплохо.

— Так вот — тебе в кардиологи можно попасть только через ординатуру. А врачам общей практики и терапевтам — можно через курсы. Где логика?

— Давай выпьем за то, чтобы нам никогда больше не пришлось переквалифицироваться, — предложил Данилов, поднимая стопку. — Жить надо основательно, без суеты.

— Давай, — согласился Полянский.

Они медленно опустошили стопки.

— Хорошо! — констатировал Полянский.

— Великолепно, — поправил его Данилов.

— Вовка, а когда ты меня на свадьбу позовешь? — хитро прищурился Полянский. — Хочется, знаешь ли, большого, шумного праздника.

— Белое платье невесты, малиновый пиджак жениха, каравай, швыряние букета, оглашение списка подарков… — задумчиво протянул Данилов. — Боюсь, что не смогу предложить тебе такого удовольствия. Максимум — торжественный ужин в узком кругу.

— А чем торжественный отличается от неторжественного? — полюбопытствовал Полянский.

— Игорь, я тебя не узнаю! — Данилов, словно заправский китаец, пощелкал палочками. — На торжественном ужине я буду в костюме и при галстуке.

— Я думал увидеть тебя в этом прикиде только в гробу!

— Ты ошибался. Это случится раньше.

— Так когда же? Я насчет торжественного ужина.

— Наверное, уже в будущем году. Вот подкоплю деньжат, справлю костюм и женюсь.

— Вова! Откуда в тебе это посконно-сермяжное «справлю»? Ты прямо как дореволюционный мастеровой!

— Ну не всем же князьями быть, — усмехнулся Данилов. — Это ты у нас Игорь, князь Полянский, — поддел он лысого круглолицего невысокого Полянского.

— А тебя в институте, если кто забыл, звали Крокодилом Геной… — напомнил Полянский.

— Никогда меня не звали крокодилом, не ври. — Данилов расправился со свининой и перешел к курице, приготовленной так, что она больше походила на телятину. — Но насчет свадьбы не сомневайся — без тебя не обойдется. Надеюсь на ответную любезность.

— Ну уж нет. — Полянский потешно затряс головой. — Я уже переступил ту грань, за которой не хочется ломать налаженный быт. В холостяцкой жизни есть много преимуществ, друг Горацио, которые и не снились женатым мудрецам. Хотя тебе я искренне завидую. Белой завистью. И очень рад, что у вас с Еленой все хорошо.

— У нас все естественно, — поправил Данилов, суеверно постучав по деревянной столешнице. — Не надо притворяться, не надо врать, не надо строить предположений и увязать в подозрениях. Обычная скучная обывательская жизнь, которая мне неожиданно стала нравиться.