Онлайн книга «Доктор Данилов в роддоме, или Мужикам тут не место»
Клюквин привык говорить правду, невзирая на лица и ситуации. Если бы на «пятиминутке» присутствовал сам директор столичного Департамента здравоохранения Целышевский, Клюквин высказался бы куда резче. Зал оживился и включился в обсуждение; кто-то соглашался с Клюквиным, кто-то — нет. — Давайте не будем затягивать! — Ксения Дмитриевна постучала по столу, призывая подчиненных к порядку. — Я рассказала вам это не для обсуждения вопроса о том, с кем дружит Целышевский и с кем он не дружит. Я просто хочу еще раз напомнить всем прописную истину, которая гласит, что лучше десять раз необоснованно госпитализировать, чем один раз необоснованно отказать в госпитализации! Разве я когда-то наказывала кого-нибудь за перестраховку? В нашем деле всегда лучше перестраховаться! Вы меня поняли? Спасибо, все свободны. Две операции, срочный (и совершенно не по делу) вызов в обсервационное отделение — вот и день прошел. В четверть пятого Данилов вышел из ворот роддома и зашагал к остановке. Времени было с избытком — можно даже ненадолго зайти домой. Дома за уроками скучал Никита. — Как зовут твою классную руководительницу? — Данилов еще вчера хотел спросить, но потом зачитался своим «Вестником» и забыл. — Кочерга, — машинально ответил Никита, но тут же поправился: — Валентина Антоновна. — А фамилия, наверное, Кочергина? — предположил Данилов. — Кочеринская. И она дура. — Никита снова уткнулся в тетрадку. — Имейте в виду. — Мне не привыкать общаться с дураками, — заверил его Данилов. — Так вы же не психиатр. — Я врач, и этим все сказано. — Данилов ушел в спальню. Он достал из футляра скрипку, но сразу вернул ее обратно. Не стоит отвлекать ребенка от занятий. Тем более что времени оставалось мало, а обрывать игру Данилов не любил. Лучше было не начинать. Никита и Елена нисколько не преувеличивали, когда называли дурой классную руководительницу Валентину Антоновну. Явный переизбыток макияжа в сочетании с укороченной «по самое никуда юбкой», блестящими колготками и розовыми туфлями, украшенными кокетливыми бантиками, Данилов еще мог списать на отсутствие вкуса. Однако стоило только Валентине Антоновне открыть рот, как сразу становилось ясно, что умом она не блещет. — Вы настоящий отец Никиты или гражданский? — уточнила Валентина Антоновна, знакомясь с Даниловым. Данилов с большим трудом удержался от смеха. — Единственный, — стараясь быть вежливым, ответил он. По старой школярской привычке он сел за самую заднюю парту, рядом с приветливо улыбнувшейся ему брюнеткой бальзаковского возраста и бальзаковской же комплекции. — Вы чей папа? — поинтересовалась соседка. — Никиты Новицкого, — ответил Данилов. — А я — мама Кристины Галкиной. — Я тут никого не знаю, — признался Данилов. — Но если уж знакомиться, то лучше по именам. Меня Владимиром зовут. — А меня Юлией, — снова улыбнулась соседка. Некоторое время они сидели молча. — Начинаем! — оповестила классная руководительница. — Уважаемые родители, наше сегодняшнее собрание посвящено пропаже классного журнала. У кого-нибудь есть что сказать? Около двадцати человек родителей — преимущественно женщины — молчали. — А что мы должны говорить? — поинтересовалась высокая крашеная блондинка, сидевшая за первой партой в одном ряду с Даниловым. — Мой сын этого журнала в глаза не видел… — И мой! — И моя! — И моя не видела! — зашумели родители. — Ну, может быть, вы что-то слышали? — предположила классная руководительница. — А почему вы решили, что журнал взял кто-то из детей? — пробасил плотный мужчина в форме МЧС с майорскими погонами. — Ведь мы даже не знаем, как исчез журнал. Может быть, это вы его куда-то задевали… — Я не могу никуда «задевать» журнал! — возмутилась классная руководительница. — Почему? — удивился майор. — Потому что я педагог! — Хорошее объяснение, — хмыкнул майор. — Тогда я заявляю, что моя Маша не могла взять журнал, потому что она — дочь офицера. Вопросы будут? Собравшиеся дружно засмеялись. — Прошу тишины! — взвизгнула классная руководительница. — Если журнал не будет найден, то отвечать за его пропажу будут те, кто дежурил в тот день — Боброва и Маляр. — Что?! — Матери названных учеников вскочили на ноги, словно подкинутые невидимой пружиной. — Что вы себе позволяете?! — воскликнула одна из них. — Почему моя дочь должна отвечать за ваш журнал?! — Потому что дежурный отвечает за порядок в классе… — Педагоги отвечают за порядок в классе! — В беседу на повышенных тонах вступила вторая родительница. — Интересно, что по этому поводу думает директор! — Да что может думать директор?! — фыркнула первая. — Мы найдем правду выше! — И верно! Развели тут тридцать седьмой год! — В общем-то они правы, — сказал соседке Данилов. — Да уж, — согласилась та. — Валентине Антоновне стоило бы думать, прежде чем говорить. Ведь журнал должны приносить и уносить педагоги. У детей своих забот хватает. Через пять минут дискуссия пошла на спад: Кочерга признала свою неправоту. Данилов решил, что на этом собрание закончится, но ошибся. Классная руководительница завела долгую песнь о дисциплине в классе, перечисляя нарушения, допущенные каждым из учеников. Данилов узнал, что Никита с приятелем пытались взорвать петарду на школьном дворе, но были замечены охранником, ввиду чего взрыв так и не состоялся. — Валентина Антоновна преподает историю? — спросил Данилов у соседки, разглядывая учебные пособия, развешанные по стенам. — Нет, английский, — ничуть не удивившись вопросу, ответила та. — Ее кабинет вечерами занят — там факультатив, поэтому мы собираемся — где придется. А с предметом у нее интересно вышло. Вообще-то наша красавица преподавала ритмику, но потом переквалифицировалась в англичанку. — Разве так можно? — удивился Данилов. — Почему нет? — Соседка указала взглядом на классную руководительницу. — Доказательство перед вами. Надо сказать, что она поступила весьма разумно, ведь преподавать английский куда прибыльнее, чем ритмику. А вы сами не педагог? — Разве похож? — Данилов никогда не думал, что его можно принять за учителя. — Нет, я врач. — Ой, как здорово! — привычно восхитилась соседка и сразу же задала традиционный вопрос: — А какой вы врач? — Хороший, — привычно отшутился Данилов. — Я анестезиолог. Сообщать, где именно работает, он не стал, да соседка и не поинтересовалась, моментально утратив интерес к профессии Данилова. |