Онлайн книга «Доктор Данилов в поликлинике, или Добро пожаловать в ад!»
|
— Мария Осиповна опять на бобах осталась! — Что так? — Да вот, нашла дочке приличного мужика, в мебельном на Соперникова заместителем директора работает, а эта шалава встретилась с ним пару раз и сказала, что он ее не удовлетворяет. — Да ее удовлетворить – целый полк нужен! Одно слово – непутевая. Бедная Мария Осиповна. — И не говорите, Клавдия Петровна. Наградил же бог дочерью… А вы видели, каким гоголем наш новый доктор с третьего участка ходит? Даром, что из Сибири, а всегда при галстуке… — Поначалу все так фасон давят, думают – столица. А как поймут, что тут у нас деревня деревней… — Ой, и не говорите! Сплошное бескультурье. Вчера сижу у окошка и слышу, как одна соплюшка Валентине Павловне говорит: «Быстрей шевелись, старая кляча, не видишь – сколько народу собралось!» — Вот нахалка! А Валечка что? — А то вы не знаете нашу Валентину Павловну! Она ей все, как есть, и сказала! И родителей вспомнила. — С такими только так и надо… Клавдия Петровна оказалась настолько любезной, что помогла Данилову донести карты, подлежащие проверке, до кабинета Воскресенской. — Ну и как вам на участке? — улыбнулась Ирина Станиславовна. — Нормально, — ответил Данилов. — Но если когда-то давно у меня и появлялись мысли о возможной работе участковым терапевтом, то после вчерашнего… — Ну это аврал, а так у нас очень даже неплохо. Летом – так вообще не жизнь, а праздник. Народу на приеме мало, вызовов три-четыре. Район у нас зеленый, идешь на вызовы, как на прогулку… Аж вспомнить приятно. А сейчас, конечно, тяжело. У нас еще и Низматов заболел, успел уже заразиться. Завтра еще кто-нибудь заболеет, и что тогда? — Дадут еще кого-нибудь на усиление. — А кого еще-то? Окулиста или ЛОРа? Инфекционисту Александре Алексеевне возраст не позволяет по домам бегать, подростковый врач с пожилыми людьми общаться не может. Ее лет пять назад попробовали в эпидемию послать на участок, так сразу же столько жалоб посыпалось… — Почему? — Вы слышали, как Галина Григорьевна с подростками общается? «Встань! Повернись! Раздевайся! Одевайся! Помолчи, не мешай!» Подростки это еще терпят, а вот взрослые на такое обращение реагируют крайне негативно… Кардиолога если послать – так она на второй день больничный возьмет, эндокринолога – нельзя, она у нас незаменимая. Вот и остаются для усиления одни заведующие отделениями, мы с Татьяной Ивановной. Ну, а уж когда совсем невмоготу, то сажают на машину Пахомцеву и вперед! Скорость у нее невероятная, хоть пятьдесят вызовов дай, к семи вечера все переделает! У вас вчера никаких чепэ на вызовах не было? — Никаких, Ирина Станиславовна. Прикол был – одна дама предлагала расплатиться за больничный любовью, — улыбнулся Данилов. — Какой адрес? — сразу же спросила Воскресенская. — Я таких беру на заметку. — Белополянская, девять, дробь четыре, квартира двадцать, — вспомнил Данилов. — А-а, Коноплянникова… — вспомнила заведующая. — Эту я знаю, ее вся поликлиника знает и весь район… На Белополянской в доме семь-один, квартира четырнадцать есть еще одна красавица по фамилии Рябоконь, имейте в виду. Она часто вызывает на дом с похмелья. Упаси бог с ней связаться, — Воскресенская улыбнулась. — Джамшид Шарифович не устоял перед ее обаянием, так от нас с Пахомцевой получил как следует за то, что выдал больничный, и две недели к Сабурову на промывания ходил. — Я устою, — пообещал Данилов. — Можете не волноваться. Воскресенская открыла одну из карт, принесенных Даниловым, прочитала оставленную им запись и одобрительно сказала: — Пишете вы хорошо, разборчиво и по делу. Статталоны уже написали? — Да. — Тогда идите работать, я вас больше не задерживаю. Да, кстати, такой совет, вернее – маленькая хитрость на время эпидемии. При ангине положено делать два актива подряд… — Я в курсе. — На первый идите, и если там все хорошо, то завтра просто позвоните и узнайте, как дела. Если – нормально, то и ходить незачем. Но в карте запись о посещении должна быть… С актива к «будущему золотому голосу России» Данилов и начал. — А, это опять вы, доктор! — Данилову показалось, что отец Машеньки даже обрадовался его приходу. — Заходите. Мы вчера приглашали специалиста из Центра оториноларингологии, и он одобрил назначенное вами лечение. — Я счастлив, — ответил Данилов, снимая куртку. — Вы уж извините, что я вчера приставал к вам с расспросами… — Ничего страшного, я понимаю ваше состояние. — А последний вопрос можно? — Можно, — разрешил Данилов, проходя в ванную. — В Учкудуке нет медицинского института. Я смотрел в Интернете… — Да в Москве я учился, — улыбнулся Данилов. — И родился в Москве. И всю жизнь работаю в Москве. Только вот таких прицельных расспросов я не люблю и, собственно, отвечать на них не обязан. Если я официально работаю в медицинском учреждении, то это означает, что я обладаю всеми требуемыми знаниями и навыками. — Да-да, совершенно верно, — смутился отец Машеньки… Следующий вызов был к пенсионерке, инвалиду второй группы. Причина шаблонная – выписать лекарства, ну и заодно измерить давление. Когда Данилов дописывал последний рецепт, пациентка вдруг спросила: — Доктор, а можно я вам подарочек сделаю? — Нельзя, Вера Федоровна, — ответил Данилов, не отрываясь от дела. — Подарочки здесь совершенно излишни. — Я не о бутылке говорю, — Вера Федоровна, кажется, слегка обиделась. — Я имею в виду хороший подарок, которого вам хватит до конца жизни. — Все равно не надо, только скажите мне, о чем шла речь? Вы меня просто заинтриговали. — Я лучше покажу! Вера Федоровна открыла левую дверку трехстворчатого полированного шкафа, стоявшего в комнате, и достала оттуда сложенный в несколько раз отрез белой материи. — Вот, это простыня, которой нет сноса! Данилов пощупал уголок простыни. Материя и впрямь была плотной, хоть палатку из нее шей. — Вы не думайте, доктор, они у меня непользованные. Тридцать лет лежат, ждут своего часа. Почтенный возраст ткани выдавала легкая желтизна. — Чистый хлопок! У меня все по полным гарнитурам, как полагается – простыня, пододеяльник, наволочка… — Спасибо огромное, но у меня достаточно постельного белья. Кстати, а что за материя, никогда такой не встречал? — О-о-о! — многозначительно протянула Вера Федоровна. — Это – наждачная ткань! — Какая? — Наждачная. Я на заводе «Калибр» работала, так нам рулонами выдавали крупнозернистую наждачную шкурку. Мы ее вымачивали в воде, счищали сам наждак, отбеливали в хлорке и шили из нее постельное белье. В магазинах тогда его днем с огнем не сыскать было. А тут свое, дармовое, да какое! — Вера Федоровна любовно погладила простыню рукой. — Я запасла себе двадцать полных комплектов, а куда мне их? Три комплекта я пользую, а остальные лежат без дела. Сын не берет, у него жена такая фифа, что только на шелковых простынях спать может. Вот я и решила вас осчастливить. |