Книга Доктор Данилов в кожно-венерологическом диспансере, страница 27 – Андрей Шляхов

— Неужели?

— Я на свои очки пока не жалуюсь — что было, то и увидел. Теперь потихоньку навожу порядок. Выгнал бы всех сразу, но сами понимаете…

— Понимаю, не самому же все это тянуть, пока новый народ наберется.

— Ладно, хватит жаловаться, а то я совсем раскис что-то. Зимняя депрессия, не иначе. — Тон собеседника стал бодрее. — Я вообще-то сам вам звонить собирался со дня на день. Тут моя племянница собралась в Москву из Воронежа, она дерматовенеролог, в прошлом году ординатуру закончила, поработала немного у себя там и поняла, что это несерьезно. Перспектив ноль, денег мало. У вас там, случайно, места для нее не будет? Девочка умная, вменяемая, не замужем и в ближайшие годы рожать вообще не собирается…

— Ну, это самое главное! — рассмеялась Марианна Филипповна. — Рожать все они не собираются, а потом…

— Моя Алечка не из таких! — заверил Алексей Захарович. — У нее один приоритет — карьера. Ну и в Москве зацепиться, конечно.

— Карьера — это хорошо, — одобрила Марианна Филипповна. — Вопрос в том, насколько она у вас вменяемая.

— Насколько надо. А что, есть у вас местечко?

— И местечко найти можно, — многозначительно ответила Марианна Филипповна, — и в заведующие быстро вытянуть. В заведующие отделением медицинских осмотров, например.

— Это было бы просто здорово!

— Если она, конечно, вменяемая настолько, насколько надо.

— Я же уже сказал — насколько надо, настолько и вменяемая.

— Хорошо, пусть как приедет, приходит ко мне знакомиться.

— Так я могу надеяться? — Алексей Захарович будто боялся, что Марианна Филипповна передумает.

— Если я смогу на нее надеяться, то и вы сможете…

Закончив разговор, Марианна Филипповна подошла к зеркалу, вдоволь полюбовалась на себя — разве не красавица? — ободряюще улыбнулась себе и сказала:

— Оружие возмездия надо ковать собственноручно!

Затем вернулась за стол, взяла мобильный и позвонила мужу — предупредить, что придет домой поздно. Причин позднего возвращения Марианна Филипповна никогда не придумывала, ведь чем больше будешь врать, тем скорее спалишься. Она говорила правду: «милый, ты не против, если я сегодня запоздаю, мы тут с девочками собрались немного оттянуться?» Муж неизменно отвечал, что он не против, и Марианна Филипповна отправлялась немного оттянуться. Правда, оттягивалась она не с подружками, а в компании очередного любовника. Любовников же Марианна Филипповна старалась менять как можно чаще. Она любила разнообразие и не собиралась ни к кому привыкать.

В кабинет вошла Майя Борисовна.

— Вас Казаровский домогается, Марианна Филипповна, — доложила она. — Очень воинственно настроен.

Казаровский был генеральным директором фирмы, выигравшей тендер на ремонт кабинетов и коридора первого этажа диспансера. Выиграв тендер, он никак не мог приступить к ремонту, потому что главный врач все не давала распоряжения освободить кабинеты и перекрыть для пациентов часть коридора. Казаровский просрочил начало работ больше, чем на неделю и оттого сильно нервничал.

— Сколько вы будете меня мурыжить? — вместо приветствия с порога спросил Казаровский.

— Здравствуйте, — как ни в чем не бывало поприветствовала гостя главный врач. — Садитесь, пожалуйста. Кофе или чай?

— Вы мне зубы не заговаривайте! — Казаровский сел на стул, заскрипевший под его тушей, поставил свой черный кожаный портфель на пол, достал из кармана пиджака скомканный носовой платок и отер вспотевшую лысину. — Я к вам не чаи гонять пришел.

— Нет так нет. Слушаю вас, Георгий Максимович.

— Когда вы позволите мне начать ремонт?! Еще два-три дня проволочек, и я не уложусь в сроки! Что вообще происходит?

— Происходит обычный рабочий бардак. Мне этот ваш ремонт свалился как снег на голову, и я уже об этом говорила. Вначале он планировался на лето, потом кому-то там, — Марианна Филипповна указала пальцем в потолок, — загорелось устроить тендер раньше, но меня об этом никто не предупредил. Забыли, видите ли.

— Вы не могли не знать! — возразил Казаровский.

— Тем не менее — не знала. А кабинеты вам освободить — это не стул с места на место переставить. Надо решить, куда кого пересадить — так, чтобы ни на день, ни на час не прерывалась работа. Никто ведь не позволяет нам закрываться на ремонт. Я уже дала распоряжение заместителю.

— Я только что у нее был, но она даже разговаривать не захотела! Сразу же отправила меня к вам!

— Да Валентина Сергеевна просто боится с вами разговаривать, Георгий Максимович. — Ровный тон голоса и общее спокойствие Марианны Филипповны резко контрастировали с возбужденным состоянием Казаровского. — Вы же опять будете наседать, требовать, угрожать…

— Да на вас же это не действует!

— Хорошо, что вы это поняли, — удовлетворенно кивнула Марианна Филипповна. — Все вопросы лучше решать мирно, без угроз. А то можно подумать, что только один вы всех знаете и повсюду вхожи, а мы здесь так… случайные люди. И вообще я не люблю, когда на меня пытаются давить. То, что у вас хватило средств выиграть тендер, — на слове «средств» главный врач сделала ударение, — еще не дает вам права всех нас тут строить. Это своих гастарбайтеров вы можете на испуг брать, а со мной и моими сотрудниками я попросила бы общаться повежливее и посдержаннее. И не надо надоедать Серафиме Леонидовне, она очень занятой человек и такими мелочами не занимается. Ей важно одно — чтобы медицинские услуги населению оказывались бы в полном объеме и на должном уровне.

— Когда я смогу приступить к ремонту? — уже более спокойно спросил Казаровский.

— Сейчас я не могу вам ответить, мне надо узнать у Валентины Сергеевны, что уже сделано.

— Ничего там не сделано!

— Георгий Максимович, разве вы не знаете, что невежливо перебивать собеседников? — ласково, чуть ли не по матерински, укорила Марианна Филипповна, наслаждаясь своей победой, в которой она уже не сомневалась. — И как это вы, совершенно посторонний человек, смогли оценить, что сделано, а что не сделано? Давайте продолжим нашу беседу завтра. Загляните ко мне после обеда, ладно?

Казаровский ничего не ответил. Вместо этого он достал из портфеля конверт и положил его на стол перед Марианной Филипповной. Выражение лица у него при этом было таким, словно одновременно разболелись все зубы.

«Конверт заранее приготовил, но комедию все равно ломал — вдруг на халяву прокатит, — усмехнулась про себя Марианна Филипповна. — Превосходный, просто классический образец жлоба, хоть в музее выставляй».

— Сколько там? — не прикасаясь к конверту, спросила она.

— Десять, — буркнул Казаровский.

— Напомните мне, пожалуйста, цену вашего контракта, — попросила Марианна Филипповна.

— Один миллион шестьсот восемнадцать тысяч четыреста шестьдесят восемь рублей, — отчеканил Казаровский.