Онлайн книга «Доктор Данилов в сельской больнице»
Идти без вещей было приятно. Не спрашивая ни у кого дороги, Данилов вышел к станции и порадовался тому, что уже начал ориентироваться в Монаково. Голод уже напоминал о себе бурчанием в животе, но правильнее было сначала обжиться на новом месте, а потом уже отпраздновать новоселье. Купить каких-нибудь вкусных пирожков (откуда-то взялась у Данилова уверенность в том, что в Монаково должны быть вкусные пирожки), приличного чаю (кипятильник и кружка имелись)… Мысли о чае сменились мыслями о пиве. «Однако какая навязчивость, — удивился Данилов. — Это природа местная, что ли, так действует, или удаленность от родных московских мест?» Времени на дальнейшие рассуждения не осталось, потому что Данилов уже шел по пристанционному рынку, и уже попалась на его пути женщина с лотком, на котором аккуратными стопочками было разложено постельное белье. Белый, без затей, полуторный комплект обошелся Данилову в пятьсот рублей. — Лучше цены, чем у меня, не найдете, — гордо сказала торговка. — За пятьсот рублей такое качество да две наволочки! Данилов открыл пакет с угла и двумя пальцами пощупал материю, оказавшуюся довольно плотной на ощупь. — Не марля, — ударение почему-то было сделано на последней букве, — и сшито хорошо, без перекоса. — А где тут у вас можно подушку и одеяло купить? — поинтересовался Данилов. — Пух-перо или синтепон какой? — Синтепон, — пуховых и перьевых спальных принадлежностей Данилов не любил за тяжесть и за то, что в них с удовольствием размножалась всякая мелкая живность. — Двести пятьдесят — подушка, пятьсот пятьдесят — одеяло. Данилов оглядел торговое место, но никаких одеял не увидел. — Семьсот за все! — скинула торговка, истолковав замешательство Данилова как недовольство ценой. — Ниже — только если подарить. — А где? — спросил Данилов. — Сейчас принесу! — сверкнула золотыми зубами торговка и попросила соседку, продававшую носки: — Вер, пригляди за моим товаром! У молодого человека комплект оплачен. Может, вам еще чего, так вы разом скажите. — Спасибо, больше ничего не надо, — ответил Данилов, думая о том, в каком возрасте его перестанут называть молодым человеком. Самой торговке было на вид 45–46 лет. На обратном пути Данилов зашел в салон связи и купил местную сим-карту, не столько для того, чтобы не тратить лишних денег на роуминг, сколько ради отсечения московских знакомых, не посвященных в его жизненные передряги. За время отсутствия Данилова репертуар в общежитии успел смениться. Любители отечественной классики теперь пели «Сиреневый туман», а «Йе-йе-йес» сменились металлом «ДрагонФорс». У подъезда стояли две женщины средних лет и, свободно перекрывая музыку и пение, беседовали. — Уколы этому идиоту я колю стоя, потому что он не может лежать кверху голым задом, ему совесть не позволяет небесам зад показывать, как тебе это? — Ну, не небесам ведь, а потолку, не во дворе же колешь. — Это не имеет значения. Кверху — значит небесам! — Что, он и на бабу никогда не забирался? Там же тоже… — Я тебя умоляю, Тома! Какие женщины?! Где вообще Мухортов и где женщины?! Нет, завтра же скажу Елене Борисовне, чтобы показала его психиатру. А то натворит чего, а мы отвечай… — С тебя-то, Ань, какой спрос? — Большой! Старшая сестра за все отвечает… Данилов поздоровался с женщинами, ему вежливо, с улыбкой ответили, но никаких вопросов не задали — проявили деликатность. Застелив постель, Данилов полюбовался наведенной красотой, затем достал из сумки полотенце и пластиковые шлепанцы, отправился в душ, смывать усталость и лишние впечатления. Комнату сдуру не запер, не приобрел еще такой привычки, но, когда вернулся, застал дверь запертой и увидел на ней записку: «Заберите ваш ключ в 15-й комнате». Неизвестный доброжелатель пожелал сохранить анонимность, или, скорее всего, решил, что в преддверии скорого знакомства подписываться нет смысла. Данилов пригладил рукой мокрые волосы (расческу он с собой не взял), поправил висевшее на плече полотенце и постучался в дверь пятнадцатой комнаты. На двери Данилова номер был написан черной краской, а здесь красовался пластиковый квадратик с единицей и пятеркой. Данилов негромко постучал, и дверь тут же открылась. — Заходите, — пригласила миловидная, коротко стриженая шатенка лет тридцати в черном шелковом халате, воротник которого был расшит золотыми узорами. — Здравствуйте, я из 12-а. — Здравствуйте, я уже поняла, — улыбнулась женщина. — Ну, что вы стоите, я же пригласила войти. — Мне бы ключ, — улыбнулся в ответ Данилов, — я приведу себя в порядок, избавлюсь от этого, — он дотронулся до полотенца, — и… — …проверите, ничего ли не пропало, и тогда решите, с чего начинать знакомство. — Ну зачем же так… — смутился Данилов, принимая ключ, который был вынут из кармана халата. — Я заварю чай, так что приходите обязательно, — сказала ему в спину соседка и тихо, без стука, закрыла дверь. Данилов причесался, погляделся в зеркало, висевшее на одной из дверок шкафа, и подумал, что если тебя пригласили на чай, то уместно что-то принести. Но с другой стороны, бежать в магазин и обратно — это минут пятнадцать-двадцать, получится не очень-то и вежливо. Так что пришлось отправляться в гости с пустыми руками. — Я вообще-то ненадолго, — с порога начал Данилов, — чисто познакомиться и поблагодарить за урок. Действительно, не дело — дверь открытой оставлять, да еще с ключами… — Так можно и без ключей, и без вещей остаться. Ладно, хорошо все, что хорошо заканчивается. Давайте знакомиться. Меня зовут Марина, на работе — Марина Юрьевна, врач гинекологического отделения. Обошлись без рукопожатий. Данилов назвал себя и свое место работы, после чего был усажен в кресло и получил возможность осмотреться, пока хозяйка возилась с чайником. Комната номер пятнадцать была обжитой и по-домашнему уютной. На стенах — обои нежно-салатового цвета, потолок недавно белили, на потолке — небольшая круглая трехрожковая люстра с цветами, на окнах не только шторы под обои, но и тюль. Мебель примерно такая же, как и у Данилова в 12-а, но 2 кресла, есть журнальный столик, на большом столе красуется музыкальный центр (не из самых дешевых), а на прикроватной тумбочке стоит ноутбук. — Я здесь уже два года, — сказала Марина, заметив интерес, проявленный Даниловым к обстановке, — обустроилась на новом месте. Я сама из Унгеня, это в… — Молдавии, — блеснул эрудицией Данилов. — Многие не знают, — повела бровями Марина. — Ванька-встанька уверен, что Унгень в Туркмении. — Ванька-встанька? — переспросил Данилов. — Ключ у кого получали? — Марина поставила на столик поднос с чайником, чашками и двумя вазочками — с печеньем и сахаром. |