Онлайн книга «Из морга в дурдом и обратно»
|
Работал доктор Равлик профессионально, быстро и четко. Участие ординаторов было чисто символическим — принять, подержать, переложить. — Трансмуральный инфаркт! — оповестил он, поднимая вверх разрезанное сердце, похожее на бурую медузу. Данилов знал, как выглядит участок некроза на сердечной мышце, но на том, что лежало в широкой ладони Равлика, ничего толком не увидел. Осталось поверить на слово… — Голову у «разложенцев» я всегда оставляю напоследок, — сказал Равлик, поднимая пилу. — Почему? — спросил Данилов. — Да потому, что мозги — скоропортящийся товар. Чего там искать? Мозги и впрямь успели превратиться в зеленовато-бурую студенистую слизь. — Трансмуральный нижний инфаркт, — подвел итог судмедэксперт, заканчивая вскрытие. — Смерть от естественных причин. — А как его зашивать будут? — поинтересовалась Ира. — Он же весь расползается. — А зачем? — удивился Равлик. — Таких выдают родным в закрытых герметичных гробах, которые в народе называются цинковыми. Складывают туда в разукомплектованном виде — земля все примет. Этот еще красавчик, вот, помню, в августе был у меня один труп, пролежавший месяц в реке и изрядно обгрызенный раками… М-м-м! — Равлик закатил глаза кверху и почмокал, словно гурман, пробующий экзотическое блюдо. — Так я нашел в нем пулю, порылся — и нашел! Дело — оно мастера боится! Ну все, можно и покурить… — Такое впечатление, что я вся пропиталась этим запахом! — сказала Ира, поднимаясь по лестнице. — Можно душ принять. В каждом морге непременно есть душевая. — Принять можно, только вот полотенца у меня нет, — развела руками Ира. — Тогда давай выйдем на улицу — хотя бы проветримся, — улыбнулся Данилов. — Это мысль! — поддержала Ира. Они вышли на крыльцо прямо в халатах. Дальше идти не хотелось — шел дождь. Постояв под козырьком минут пять, ординаторы вернулись в здание. — Теперь можно жить, — сказала Ира. — Есть, наверное, до вечера не захочется. — Странно, что до сих пор никто не догадался водить в морг экскурсии из желающих похудеть, — Данилов пошутил, но Ира восприняла его слова, как намек. — Я поправилась? — всполошилась она, оглаживая себя по животу и бедрам. — Точно! — Нисколько не поправилась, — поспешил исправиться Владимир. — Наоборот — даже похудела и осунулась после сегодняшнего. — Какое там осунулась! — фыркнула Ира. — Даже не стошнило. Но наш доцент прав — теперь уже нет ужаса при мысли о разложившемся трупе. — Подожди, — предостерег Данилов. — Ты еще не видела того, которого обгрызли раки… Астраханцев сидел за своим столом, сосредоточившись на экране жидкокристаллического монитора. — Никак не пойму, где должен быть этот проклятый артефакт! — нисколько не стесняясь того, что проводит рабочее время за игрой, пожаловался он ординаторам. — А без него никак… Враги одолевают. Ну, ладно. С видимым сожалением доцент оторвался от экрана и протянул ординаторам два листочка. — Блиц-тест, — пояснил Астраханцев. — Минута на ответ! Время, правда, засекать не стал — начал перекладывать с места на место папки, лежащие на столе. Вопросы были легкими. Данилову достались вот такие: «А. К уважительным причинам, позволяющим врачу, привлеченному для экспертизы, отказаться от ее производства, относятся: 1. некомпетентность в судебной медицине; 2. нежелание производства экспертизы; 3. заинтересованность в результатах дела; 4. врачебная специальность терапевта; 5. врачебная специальность педиатра; 6. отсутствие сертификата по специальности «судебная медицина». Б. При описании органа на вскрытии не надо указывать: 1. вес органа; 2. размер органа; 3. цвет органа на разрезе; 4. характер и особенности поверхности органа; 5. наличие и концентрацию алкоголя в органе; 6. консистенцию органа. В. Развитие трупного окоченения не зависит от: 1. причины смерти; 2. температуры окружающей среды; 3. телосложения; 4. наличия ожирения; 5. пола; 6. возраста». Судя по тому, как быстро Ира вернула лист доценту, ее вопросы тоже были простыми. — Молодцы! — похвалил Астраханцев, бегло посмотрев ответы. — Не смею вас больше задерживать. Вечером почитайте про огнестрельные ранения и транспортную травму. А завтра с утра определимся, кого вам показать. Можете идти… — Либерализм здесь зашкаливает, — сказала Ира в коридоре. — Мы же не свои, а нечто вроде общественной нагрузки, — ответил Данилов. — Мусинский попросил, ему пошли навстречу. Программа нашей ординатуры пребывания в судебно-медицинском морге не предусматривает. — Но для общего развития это полезно. — Очень полезно, — согласился Данилов… В свое, теперь уже бывшее, патологоанатомическое отделение Данилов приехал рано — еще не было трех пополудни. Заведующего Владимир застал в его кабинете. Юрий Юрьевич держался сухо и деловито. В его серых глазах меланхолия боролась с усталостью. Ответил на приветствие, предложил сесть, но упорно смотрел не на Данилова, а куда-то в сторону. — Не стоило вам с Валерой разводить эту анархию, — вздохнул Юрий Юрьевич, принимая у Данилова заявление. — Где тонко, там и рвется… — Простите, — смутился Данилов. — Бес попутал. Да и кто мог предположить, что охранник выкинет такой номер! — Никто не мог, — подтвердил заведующий. — Но вот — оказался шизофреником, состоящим на учете в пээндэ. В охранники устроился по липовой медицинской справке, сейчас такую на каждом углу можно получить. Запоздалое осеннее обострение. — Его еще не отпустили? — вырвалось у Данилова. — Его госпитализировали. А так претензий к нему нет. Украденный покойник вернулся к нам вместе с инвентарем в целости и сохранности, даже бирка не пропала. Так что все ограничится внутренними мерами. Но внутренние меры будут суровыми! — До свидания, — Данилов встал. — Спасибо за все, Юрий Юрьевич. — Пожалуйста, — Юрий Юрьевич продолжал смотреть мимо Данилова. — Зарплату завтра отправим на карточку. Премии, правда, не ждите. |