Книга Мила Рудик и загадка Сфинкса, страница 60 – Алека Вольских

Все в ожидании смотрели на Милу, и она, не колеблясь, приняла решение.

— Нет. Я не скажу пароль.

— Вот! Полюбуйтесь! — торжествовала Амальгама, сверкая маленькими темными глазами. Она улыбнулась, и кожа на ее скулах натянулась, выставляя напоказ все изъяны похожего на череп лица. — Если бы она была ни в чем не виновата, что бы ей помешало сказать пароль и помочь выяснить правду? По-моему, здесь все ясно.

У Милы от обиды и ярости даже сердце застучало быстрее — Амальгама все перекрутила против нее, и это было несправедливо, ведь это же ее племянник все подстроил. Но Миле нравился ее карбункул, и она не собиралась расставаться с ним только лишь для того, чтобы что-то доказать Амальгаме. Уж лучше наказание. И будь что будет.

— Я считаю, что эта ученица должна быть наказана по всей строгости, — едким тоном заявила Амальгама. — На такие выходки мы не можем смотреть сквозь пальцы! И только самые жесткие меры наказания…

— Постойте! — воскликнул профессор Лучезарный. — Ну что вы, в самом деле! О каких жестких мерах может идти речь? Полагаю, будет справедливо, если наказание назначу я. А-а-а… Естественно, если профессор Ледович согласна.

Альбина бросила короткий взгляд на Милу.

— Я не против, профессор Лучезарный, при условии, что наказание не будет противоречить правилам Думгрота и Триумвирата.

Поллукс Лучезарный просиял.

— Ну… тогда… — протянул он задумчиво, — пожалуй… девочка могла бы помочь мне в подготовке к следующему представлению.

У Милы брови поползли на лоб, а Амальгама застыла с открытым ртом, в ужасе глядя на профессора, словно пытаясь решить, а не сошел ли он с ума. Профессор тем временем вскинул глаза к потолку, как будто что-то подсчитывая в уме, и добавил:

— Я думаю, это займет от двух до четырех часов, но…

— Ну знаете! — взорвалась Амальгама, наконец придя в себя.

— Полагаете, много? — с сомнением воззрился на нее Лучезарный.

— Да вы что, издеваетесь? — прорычала профессор алхимии, ее глаза метали молнии. — Это не наказание, это просто вознаграждение какое-то! Да ее выпороть надо!!!

Альбина нарочито громко прокашлялась.

— Позвольте мне решать, Амальгама, подвергать ли моих учеников порке или нет, — спокойно заметила она и, повернувшись к Лучезарному, добавила: — Но я согласна с профессором Мендель. Не слишком ли мягкое наказание? В конце концов, можно было бы прибегнуть к стандартным дисциплинарным взысканиям. Обычно в таких случаях ученика лишают магического проводника. — И, заметив реакцию Милы, уточнила: — Естественно, только до истечения срока наказания.

Но дополнение Альбины не дошло до адресата, потому что у Милы в этот момент сердце ухнуло в пятки. Опять!? У нее все-таки хотят забрать карбункул, более того — оставить совсем без ничего!? Нет, только не это! Пусть даже временно. Кто знает, сколько это — временно? В волшебном мире остаться без волшебного проводника — хуже не придумаешь. От ужаса у нее глаза чуть из орбит не вылезли.

Поллукс Лучезарный выглядел обескураженным. Он глянул на Милу, и от шокированного выражения на ее лице и у него тотчас расширились глаза.

— Но ведь это необязательно? — нерешительно улыбнулся он, обращаясь к Альбине. — Я уверен, что вся эта история — сплошное недоразумение. Правда?

Он уставился на Милу вопрошающим взглядом.

Мила на секунду растерялась — неужели Лучезарный поверил ее словам о том, что она не виновата?

— Д-да… — заикаясь, кивнула Мила, глядя на него во все глаза. — Недоразумение.

— Ну вот! — радостно воскликнул он. — Недоразумение! Нет сомнений, что она не нарочно выпустила это заклинание.

— Но я не… — раскрыла рот Мила, чтобы возразить.

— Нечаянно, — с нажимом закончил вместо нее Лучезарный, хотя она вовсе не это собиралась сказать, и театральным жестом вскинул руку с красивой золотой манжетой.

Мила рассеянно проследила взглядом за этой манжетой, чувствуя, что в голове у нее все перепуталось.

— Право, право, с кем не бывает? — мягко засмеялся лицедей, оглядываясь на Альбину и Амальгаму, как бы приглашая их повеселиться вместе с ним.

Но по крайней мере Амальгама веселиться не желала.

— Со мной не бывает, — резко отозвалась она и подозрительно сощурила глаза. — Бросьте, профессор Лучезарный, вы просто пытаетесь выгородить эту девчонку. Ваша снисходительность вызывает у меня большие сомнения.

— В смысле… — в замешательстве проговорил профессор, округлив глаза.

— В смысле ваших педагогических способностей, — ответила Амальгама. — Не в обиду вам будет сказано, но, на мои взгляд, быть знаменитостью — необязательно иметь способности к преподаванию в школе.

— А, вот вы о чем! — с очевидным облегчением выдохнул Лучезарный и заулыбался.

Его улыбка показалась Миле неуместной. Слова Амальгамы меньше всего напоминали похвалу. Скорее наоборот — ее высказывание звучало нелестно.

— О чем же еще! — с гримасой неодобрения фыркнула Амальгама, окинув профессора уничижительным взглядом. Похоже, поведение Лучезарного еще больше укрепило ее в мысли, что лицедей либо круглый идиот, либо простак, каких свет не видывал.

В отличие от Амальгамы Мила вдруг пришла к выводу, что профессор кто угодно, только не простак. Она наконец поняла, почему, вместо того чтобы негодовать и требовать четвертовать Милу за то, что она его опозорила перед несколькими сотнями троллинбургцев, профессор Лучезарный заступался за нее. Ведь он не поверил, что к сорванному представлению она не причастна. Похоже, Поллукс Лучезарный во что бы то ни стало хотел, чтобы их с Милой случайная встреча в «Подкове хромой блохи» и впредь продолжала оставаться строго между ними.

— Хорошо, — громко произнесла Альбина. — Профессор Лучезарный вправе назначить то наказание, какое считает нужным, и он это сделал. Я думаю, на этом нужно поставить точку. Госпожа Рудик, я сообщу вам завтра, когда и где вы будете отбывать наказание, а теперь отправляйтесь в свою комнату. Отбой ко сну уже был, а нарушений с вас сегодня вполне достаточно.

* * *

Несколько дней спустя Альбина за завтраком напомнила Миле, что сегодня ей предстоит отбыть свое наказание, и велела после уроков не уходить никуда из Львиного зева — она отведет ее в Театр лично.

В ожидании Альбины Мила с Ромкой и Белкой сидели в гостиной и уже в который раз обсуждали Поллукса Лучезарного.

— И все-таки, я думаю, он просто испугался, что если потребует меня наказать по полной программе, я возьму и в отместку расскажу о нашей встрече в Алидаде, — сказала Мила.

— Странно, — хмыкнул Ромка. — Я думал, что это нам следует бояться, что он об этом расскажет. Ему-то что? Взрослым посещать Алидаду не запрещается.

Мила многозначительно подняла к небу указательный палец.