Онлайн книга «Бес шума и пыли»
|
— Не валяй дурака, пожалуйста! — воскликнул детина. — Это ты мне говоришь?! Я тебе уже полчаса толкую о том, что надо сваливать отсюда как можно дальше, а вот ты как раз валяешь дурака! Ну что с ней сделается? Здоровый человек, дитя природы… К тому же она — неуязвима, как и все пиу-пиу. Перепугалась немного, помяли ее в свалке… Очухается и пойдет домой. Дедушка-жрец внучку пожалеет. А нас он жалеть не будет! Даже представить себе страшно, что он с нами сотворит, когда настигнет! Мы, конечно, будем сражаться, как десяток львов, но полторы сотни воинов нам не одолеть! Небесная Чаша, кстати, мог уже и из других селений подтянуть сотню-другую бойцов на поиски любимой внучки! Гаврила молитвенно сложил руки. Я вздохнул и опустился перед распростертым телом. М-да… От девушки пахло лесными ягодами. Теплое дыхание вырывалось из припухшего ротика. Груди покачивались, как морские сонные волны… Был бы на моем месте другой бес — Франциск, скажем, или Филимон тот же, — рассусоливать не стали бы. Послали б Гаврилу разыскивать ближайшую аптеку, где отпускают без рецепта нашатырный спирт, а сами в это время… Даже грубиян Флинт, увидев перед собой столь обольстительную особу, не рявкнул бы свое привычное: «Встать! Р-руки по швам!» — а высказался бы гораздо нежнее. Например, так: «Вольно!» Начинать, что ли?.. А самой Прибрежной Гальке каково будет? Открывает она глаза и видит припавшего к ее губам… Нет, не прекрасного принца на белом мустанге, а самого настоящего беса с рогами, хвостом и копытами! В общем, пожалел я невинную девушку. Воспользовавшись тем, что Гаврила добросовестно отвернулся, я довольно чувствительно ущипнул Прибрежную Гальку за ладонь. — Ай! — вскрикнула она и, приподнявшись, села. — Очнулась! — обрадовался Гаврила. Прибрежная Галька опасливо попятилась от меня. Думаю, сделай Гаврила шаг ей навстречу — она бы, откинув сомнения, прыгнула ему на руки. — Доброе утро, — вежливо проговорил я. Девушка, пробормотав что-то, обеими руками сделала отвращающий знак. Меня ощутимо кольнуло в области печенки. — Но-но! — схватившись за живот, запротестовал я. — Давай без дедовских штучек! Я тебя в чувство приводил, и всё! — Рогатый Дух — злой дух, — сообщила Прибрежная Галька Гавриле. — Дедушка говорил, что общение с ним доведет до беды. — Уже доводило, — вздохнул детина, — и не один раз. А куда деваться, если жизнь такая? — Он свел с ума мое племя! — ткнув в меня пальцем, обвинила девушка. — Обрушил людей в пучину порочный страстей! — Они сами виноваты, — сказал я. — С жиру бесятся… А ты что, Гавря, язык пиу-пиу стал понимать? — Не совсем, — ответил воеводин сын. — Но многое понимаю. Мы с Галиной долго разговаривали… пока я больной лежал. — А чего же ты с Большим Духом общаешься? — возмутился я. — Он со мной ходит как привязанный, от него, наверное, тоже немало нехорошего нахвататься можно! — Большой Дух — вовсе не дух, — сказала девушка, поднимаясь на ноги и отступая за широкую спину Гаврилы. — Он — простой смертный, как и я. Великая тоска любовная заставила его обратиться к злу за помощью. А дедушка говорил: те, кто от любви потерпел, — святы. — На святого этот увалень мало похож, — заметил я. — Что-то не скажешь по нему, что он вот-вот на небеса вознесется. Такого и пятеро мустангов выше чем на пару метров от земной поверхности не оторвут. — Неправда! Телом он грузен, но душа его проста и поэтому легче утиного пуха. К тому же Большой Дух рассказывал, что едва не взлетел недавно… — Это она перепутала, — покраснев, объяснил Гаврила. — Меня от травок колдовских, которые лечебные, так здорово пронесло… — Ну хватит подробностей, — оборвал я обоих. — Надо и о насущном подумать. Плохой я или хороший — не тебе, милая девушка, решать. Не нравится — иди на все четыре стороны, держать не станем. Тебя дома уже заждались. — Куда она пойдет?! — вступился Гаврила. — Неизвестно, эти охламоны Кленовый Лист и Быстроногий Олень опомнились или до сих пор дерутся?.. Да и как ей одной? Места здесь глухие, звери дикие водятся… — Большой Дух ласков и приятен, — оценила девушка. — Он не похож на мужчин моего племени. Он хороший! — Соображаешь, что говоришь? — постучал я себя по лбу. — Какой дикий зверь неуязвимому пиу-пиу повредить может? — Ну мало ли… — замялся детина. — Никуда я не пойду, — неожиданно заявила Прибрежная Галька, потупившись. — Никому не известно, сколько дедушка пробудет у священного дуба. Может, два часа, а может, и два дня… Что я буду делать одна среди разъяренных мужчин? Гаврила выразил свое согласие с девушкой энергичным кивком. — Та-ак… — протянул я. — Ситуация проясняется. Ты, парень, скажи: выполнение моего задания отменяется? Оксана тебе больше не нужна? — Какая Оксана? — округлила глаза Прибрежная Галька. — Оксана осталась в прошлом, так ведь? Злая она и никчемная, если не оценила по достоинству Большого Духа… — Нужна! — завопил Гаврила. — Нужна! Я только это… по велению души! Девицу невинную спасти от озверевших дикарей! — Не надо меня спасать, — надула губки девица. — Я уж лучше пойду… Тебе, Большой Дух, должно быть стыдно! — Почему? — не понял Гаврила. Объявив во всеуслышание о своем желании немедленно нас покинуть, Прибрежная Галька не торопилась сейчас же отправиться в путь. Гаврила лупал глазами. Я схватился обеими руками за голову. Мы с детиной по уши вляпались в серьезное дерьмо, а здесь завязывается какой-то идиотский бразильский сериал со среднерусско-американской подоплекой! Сопливый вестерн!.. Не хватало еще, чтобы Гаврила заправил домотканую рубаху в портки и вместо кушака подпоясался бы кожаным ремнем, отягощенным двумя кольтами, а Прибрежная Галька нацепила бы волнующий воображение купальник цвета морской волны и взяла бы в руки тонкостенный бокал с мартини… Бардак, одним словом! — Решайте скорее! — нахмурился я. — Или мы с Большим Духом уходим, или кое-чей дедушка в сопровождении мобильного отряда воинов-копьеносцев догонит нас по свежим следам. Прибрежная Галька призывно взглянула на Гаврилу. Если бы такой взгляд адресовался мне, клянусь адским пламенем, забыл бы Тависка, Таронха, Филимона и всю контору вплоть до капитана Флинта!.. Э-э-х! Детина непонимающе хмыкнул и развел руками. Гордо вскинув голову, внучка жреца отправилась восвояси. Я на всякий случай придержал Гаврилу за рукав — вдруг рванет за ней? Но нет — воеводин сын только промычал что-то протестующее и протяжно вздохнул. Пригорок, поросший высокой травой, скрыл от нас Прибрежную Гальку. — Вот и всё, — сказал я. — Хорошего понемножку. Пошли. — Куда? — В противоположном направлении. Ты молод еще и не представляешь, какая ужасная штука — месть женщины, на самые чистые чувства которой не ответили взаимностью… |