Книга Девочка из страны кошмаров, страница 20 – Павел Марушкин

— Главное, сказать это громко; чтобы все-все услышали! — Томми набрал в грудь воздуху и гаркнул: — А ну, быра всем лечь на пол!

— Быра?

— Ага, так и надо говорить. Быра! И еще добавить: «Не то распрощаетесь с жизнью!» — Томми подумал немного и уточнил: — Но самым первым делом, конечно, надобно выпалить в потолок.

— Из чего выпалить-то?

— Ну, из пистоля, наверное… Или из ружья. А что, ты с голыми руками хотел банк грабить? Фигушки, не получится!

— Ружья дороги-ие! — разочарованно протянул Мослатый. — И пистолеты тоже.

— Я видел в витрине оружейной лавки по семь гю; правда, одноствольные… А коли краденые купить — наверное, еще дешевле выйдет.

— Кто тебе продаст-то?

— Кто-кто… Найду, ежли надо будет!

— Ага, разбежался! Ты сначала денег найди…

Зашуршала галька. Шайка встрепенулась; все готовы были чуть что дать деру — но это оказались свои. Двое мальчишек бодро съехали по косогору и юркнули под мост таща за ручки объемистый дорожный сундук. Остальные тотчас сгрудились вокруг. Кларисса изо всех сил вытягивала шею, стараясь разглядеть хоть что-нибудь.

— Погоня была? — тревожно спросил Мослатый.

— Не… — хрипло дыша, выдавил один из мальчишек. — Он сам… С крыши дилижанса… Мы подхватили — и деру…

Отчаявшись увидеть что-либо из-за лохматых затылков, девочка присела на корточки. Принесенная вещь отчего-то показалась ей знакомой, и спустя несколько томительных мгновений память подсказала ответ.

— Не открывайте его! — выкрикнула Кларисса. — Томми, нет! Там ловушка!

Мальчишки на всякий случай отступили на шаг от добычи.

— Это еще кто? — удивился один из вновь прибывших.

— Новенькая, — пояснили ему. — Подружка Секунды.

— Слышь, новенькая! Ты чего там вякнула? Какая еще ловушка?

— Внутри этой штуки капкан. Он отобьет вам все руки, если полезете туда, так специально придумано…

— Откуда знаешь? — требовательно спросил Томми.

— Потому что этот сундук сделал мой отец. Я узнаю его работу, только он забивает такие гвоздики и соединяет доски на «ласточкин хвост».

— На что соединяет? — непонимающе нахмурился Томми, но Мослатый перебил его:

— А как тогда хозяева внутрь лазят?

Девочка опустилась на колени, внимательно рассматривая сундук. Атаназиус Квантикки мастерил порой весьма мудреные ловушки; но, как правило, секретные кнопки маскировались под гвозди или прятались в углубление ручки. Здесь ручками служили два толстых кожаных ремня по бокам, значит… Пальцы Клариссы пробежали по ряду декоративных бронзовых шляпок. Две соседних чуть заметно пружинили. Она с силой нажала на них. Внутри сундука что-то негромко щелкнуло. Девочка бесстрашно откинула крышку и вытащила первую попавшуюся вещь — ей оказалась аккуратно уложенная мужская сорочка.

— Вот, теперь можно… Мальчишки не заставили себя долго ждать. Спустя мгновение сундук опустел, рядом громоздилась куча тряпья.

— Музыкант даст за эти шмотки хорошую цену, — сказал кто-то.

— А ну, покажи ловушку! — потребовал Мослатый.

— Закрой крышку снова, — объяснила Кларисса. — Чувствуешь, надо немножко надавить? Слышал, как там щелкнуло? Теперь открой и сунь внутрь какую-нибудь палку подлиннее…

Мослатый подобрал заготовленный для костра обломок доски и ткнул в днище. Оглушительно лязгнуло, щепки брызнули во все стороны. Зубастые скобы выскочили из неприметных пазов и впились в гнилую деревяшку с такой силой, что перерубили ее напополам. Все вздрогнули. Мослатый круглыми глазами таращился на оставшийся у него обломок.

— Слышь, Чика, а ведь это ты первый потянулся… Прикинь, чего с рукой стало бы, а?

Чика энергично выругался.

— Отхватило бы напрочь…

— Я даже помню заказчика, это один капеллан… — похвалилась девочка. — Такой противный, весь в черном… Он специально настоял, чтобы отец сделал острые зубья.

— Ну, раз противный — значит, поделом ему! — ухмыльнулся Томми Секунда. — Слышьте, разбойнички! Принимаем Снежинку в нашу шайку?

Несогласных не было.

— Ну вот и славно! Снеж, протяни руку к огню и повторяй за мной…

— Эй! Нечестно! Надобно уколоть палец и капнуть в костер крови, иначе не считается! — вскинулся вдруг Люс.

— Она же девчонка! — укоризненно сказал Томми.

— Тили-тили-тесто, жених и невеста…

— Шнопак расквашу! — насупился мальчик.

Кларисса аккуратно вытянула из воротника булавку, зачем-то подышала на острие и, сморщившись, кольнула себя. Шайка завороженно следила, как на кончике ее пальца набухает вишневый шарик. Когда капля сорвалась и упала в костер, послышался общий вздох.

— А кое-кто забоялся, помнишь, Люс?? — Томми прямо-таки распирало от гордости за свою протеже. — Повторяй вслед за мной: ветром, что веет в небе… Землей, что лежит под ногами… Кровью, что повязала нас всех… Огнем, что согреет в тяжелый час… Клянусь быть верной братству уличных разбойников и выручать попавших в беду, отныне до самой смерти. И пускай дьявол утащит меня в ад живьем, если я предам кого-то из вас!

Девочка послушно вторила Томми; и после каждой произнесенной фразы меж лопаток отчего-то пробегал холодок. Да, это была игра… Но в то же время не совсем. Словно нечто невыразимо древнее проснулось на миг, внимая словам клятвы…

— Красиво загнул! — уважительно присвистнул Мослатый, когда обряд был завершен. — Каждый раз чего-нибудь новое выдумаешь… Артист! Ну а теперь давайте избавимся поскорее от всего этого барахла.

Шайка снялась с места.

— Стало быть, твой отец мастерит эти штуки? — спросил девочку Томми.

— Да, это его талант — делать капканы и ловушки. На зверя, на птицу, н-ну и…

— На людей? Должно быть, дела у него идут не очень. Представляю, каким надо быть чудиком, чтобы купить сундук с ловушкой, — чуть что, и сам останешься без рук!

— У папы почти всегда была работа… В основном заказывали те, кому приходится много путешествовать.

— Понятненько. Знаешь, с таким ремеслом рано или поздно наживешь себе врагов, — тут Томми понизил голос. — Я не удивляюсь, что за ним теперь охотятся убийцы!

Кларисса помрачнела. В одну из ночей, когда было особенно холодно и тоскливо, она рассказала мальчику свою историю; а тот поведал ей свою. Мать Томми умерла родами, отец последние несколько лет беспробудно пьянствовал. «Раньше с моим стариком было неплохо, особенно летом. Мы жили в большущей лодке с парусиновым тентом и целыми днями рыбачили или просто бездельничали на пару. Он, конечно, поколачивал меня иногда, но нечасто. А потом… Знаешь, хуже всего стало, когда ему черти начали мерещиться. Он тогда гонялся за мной с ножом, а однажды сильно полоснул. После этого я и удрал от него: вдруг еще зарежет во сне!» Маленький бродяга помолчал и спросил: «А каково это — когда у тебя есть мать?» — «Не знаю, — ответила Кларисса. — Отец всегда отмалчивался, когда я спрашивала его о маме, а сама я ее не помню… Наверное, она тоже умерла».