Книга Под сенью короны, страница 4 – Ярослав Коваль

Сейчас я имел возможность заглянуть лишь внутрь тех из ниш, которые пребывали пустыми, полные же и закрытые можно было проискать до Второго пришествия, особенно если не иметь хоть какие-то наметки. Да ещё вскрывать их потом — отдельная морока. Более чем утомительная задача, если учесть, что сотворить такое при помощи грубой силы малореально, потому что подобные хранилища работают на чисто магическом принципе. А чарами сигнализацию перебаламутишь по полной программе… Словом, ничего подобного в наши планы не входит.

Время от времени я взглядывал на Хидбара — тот каким-то образом соотносил наше продвижение со схемой — и на Ревалиша. Именно он сейчас шёл рядом со мной в головах отряда. Ему передавали условные знаки от головной десятки, и мне он по первой просьбе охотно докладывал, что всё тихо, всё благополучно, всё строго по плану, нет причин волноваться.

Коридор в конце концов упёрся в лестницу, хоть и винтовую, но довольно широкую — можно и здесь шагать по двое в ряд. Винтовая — ничего страшного, пока приходится подниматься. Вот спуск по такой — вынос мозга и отвал башки. Впрочем, не знаю, может быть, привычные люди переносят подобный аттракцион как-то иначе… Какое мне до них дело, я-то себя к числу привычных пока не отношу!

— Сколько нам ещё подниматься?

— Изрядно, командир, — ответил Хидбар.

— Успеем? — я взглянул на часы. Какое счастье, что родная механика пока не сдаётся. — За три оборота кринки успеем?

— Должны успеть, командир.

Ступени, ступени… Стержень лестницы, плывущие мимо стены, прорубленные в цельном камне — всё одни и те же, будто бы не двигаемся, а лишь ногами толкаем лестницу вниз. Ни намёка на бойницы, да и откуда им тут взяться, в толще-то скалы? Мы прямо под замком Ачейи. Тишина, царствующая в подземелье даже над шуршанием сотен ног, безжалостно размазывала нас, пыталась вынуждать к разговору, чтоб хоть так потягаться за владычество. Но разговаривать было нельзя.

— Вот здесь, — шёпотом произнёс Хидбар, ведя рукой по стене.

— Нас не слышат?

— Нет.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, — он усмехнулся мне, и в какой-то момент показалось, будто глаза его сверкнули, будто осколки чар. Вот уж шутки магического освещения! — Кстати, рад был узнать, что командир не утратил магической стерильности.

— Вообще-то, конфиденциальная информация…

— Прошу прощения.

— …Но так уж и быть, отвечу — да. Поставленный надо мной эксперимент, к счастью, закончился удачей.

— Эксперимент?

— Это я так цинично отозвался о чести, оказанной мне государем. Быть его телохранителем в магическом бою.

— Выполнение обязанностей телохранителя явилось испытанием магической неуязвимости?

— Я не имею права об этом рассказывать.

— Зачем тогда начинал? — пробормотал Ревалиш — я лишь чудом услышал.

И, подавшись ближе к тысячнику, ядовито шепнул:

— Чтоб поддразнить.

— Командиру удалось.

— Могу открывать? — шёпотом осведомился наш чародей.

— Откроешь по команде. Все готовы? Оружие у всех наготове? Три… Четыре… Давай!

Волна подхватила меня и швырнула сквозь узкий проход в залы хозяйских покоев, не таких роскошных, как в императорском дворце или в Солор, но тоже вполне себе. Даже захоти я упереться и остановиться — не смог бы. Где уж мне противиться единому порыву, в котором боевой отряд, получивший приказ, рванул его исполнять. Вот об этом-то и речь, что командиру лучше находиться в месте побезопаснее, иначе в бой его толкнут собственные же солдаты — и кто рискнёт пенять им за это?

Я вынул меч вместе со всеми, но первые минуты не мог пустить его в ход, да что там — из-за тесноты даже размахнуться не удалось бы. Едва появилась возможность, я отшатнулся в сторону и остановился у стены, чтоб не мешать ручью превращаться в разливанное море войск, которые неизбежно затопят замок, дайте только срок.

Однако следовало проследить и за выполнением основного приказа. Крики и звон оружия убедительно свидетельствовали о том, что мои ребята обнаружили местных и ввязались в драку за крепость. В схватке несподручно хватать девиц, так, может, мне этим и заняться, пока солдаты поглощены более привычным для них занятием?

Пожалуй.

Лавировать в бесконечно меняющихся условиях, среди перемешивающейся массы вооружённых людей было трудно. Пару раз мне даже пришлось перепрыгивать через стол или тумбу, которым секундой позже предстояло влететь в стену — отношения между защитниками цитадели и нападающими выяснялись очень бурно. Ещё одна проблема, вставшая передо мной — я и теперь не очень-то ориентировался в роскошных господских апартаментах. Окажись тут Аштия, которая всю жизнь провела в подобных условиях, живо бы сообразила, где именно располагаются личные покои супруги лорда и трёх его дочерей. А вот мне придётся поломать голову. Или натрудить ноги.

Правда, вывернув в один из парадных коридоров, я наткнулся на четверых бойцов, решительно, хоть и с некоторым пиететом державших под локти пышно разодетую женщину. Пусть и слегка встрёпанная, помятая, она всё-таки сохраняла осанку и взгляд, отличающие аристократку. Видимо, жена лорда. Вон и дочка видна, её держат ещё осторожнее, с огромным почтением к её благородному девичеству, инстинктивно опасаясь скомпрометировать, ибо ведь виновному в этом простолюдину не сносить головы. Да, в нынешних обстоятельствах всё иначе, но впитанные с детства правила поведения управляют человеком почти столь же решительно, как и заложенные природой рефлекторные реакции.

— Кто эта дама? — крикнул я.

— Госпожа Джасвелла Ачейи. Её дочь Радвиш Ачейи… И — вот, госпожа Предмия Ачейи, — девчонка, которую подтащили поближе ко мне, была не старше восьми лет. Ещё пока не заскорузла в броне великосветских манер, потому способна показать испуг и растерянность. Круглые от ужаса глаза могли вызвать одно лишь сочувствие… Ну ещё, может, раздражение, но не у меня.

— Это младшая?

— Да, командир.

— Насколько помню, у господина Ачейи три дочери.

— Точно так, три.

— Где ещё одна?

Растерянность во взгляде меня не удивила. Обычное дело — в пылу боя и в торопёжке не сразу можешь сообразить, что к чему, даже посчитать до трёх удаётся с большим опозданием.

— Э-э…

— Так, понял. Всем внимательнее искать третью дочку лорда! Как её зовут?

— Госпожа Шехмин Ачейи, командир.

— Искать её!

— Слушаю, командир.

— Что вы намерены делать с нами? — в меру надменно, в меру нервно крикнула леди, и то повысила голос лишь затем, чтоб её услышали. Вызывали уважение и её выдержка, и тиски воспитания, от которых она не желала отказаться даже теперь, когда, с моей точки зрения, вполне допустимо было дать себе послабление. Всё-таки страх смерти — не шутки.