Онлайн книга «Умереть в Италбаре»
|
Он продолжал шагать, вдыхая запахи жизни и растительности, что окружала и полностью его игнорировала. День был серым, и человек повернул на восток, где облако закрывало его солнце. Взглянул на него и через несколько минут оно рассеялось. День прояснился, но он зарычал, вздохнул и ушел от этого. – Всегда чучело, – произнес, когда вошел в библиотеку, затем снял свой жакет и повесил на крюк рядом с дверью. Он пробежал глазами по рядам контейнеров, содержащих наиболее полную коллекцию религиозных манускриптов галактики. На полках, под каждым контейнером, была обозначена область факсимиле оригиналов. Затем прошел в следующую комнату и продолжил поиск. – Вверху, у потолка, – вздохнул он. – Я мог бы догадаться. Затем приставил лестницу к трем футам кумранских свитков, сбалансировал ее и поднялся. Зажег сигарету, когда сел в легкое кресло с копией «Книги Жизни Манифолда Перилса и Плис для Продолжающегося Дыхания», древнего пейанского манускрипта, на коленях. Через несколько мгновений, позже, показалось, что услышал щелчок и запрограммированный кашель у правого локтя. Робот вошел, бесшумно развернулся на толстом ковре, подошел к человеку и опустил закрытый поднос на более приемлемый для принятия пищи уровень. Затем продолжил манипуляции и открыл его. Он ел машинально, продолжая читать. Через некоторое время заметил, что робот вышел. Он не помнил, что же такое съел за ленчем. Продолжал читать. Обед прошел в той же манере. Подошла ночь и вокруг него включилось освещение, усиливаясь по мере того как темнота сгущалась. Уже посреди ночи он перевернул последнюю страницу и закрыл книгу. Потянулся, зевнул, поднялся и пошатываясь пошел. Он не почувствовал, что правая нога затекла. Сел обратно и подождал, пока снова сможет двигаться. Когда все прошло, поднялся по лестнице и заполнил нишу. Затем обратно поставил лестницу в угол. Он мог бы иметь роботов-экстензоров и гравилифты, но предпочитал старые модели библиотек. Он прошел мимо затянувшихся окон и зашагал к бару на западной террасе. Сел перед ним и сзади включилось освещение. – Бурбон и воду, – сделал заказ. – Двойной. Последовала десятисекундная пауза, в течение которой можно было почувствовать слабую вибрацию на кончиках пальцев, покоящихся на стойке. Затем шесть на шесть квадрат открылся перед ним и медленно появился стакан с напитком, заполненный точно до расчетного уровня. Он взял его и отпил. – …И пачку сигарет, – добавил, вспомнив, что его кончились несколько часов назад. Они были переданы. Он вскрыл пачку и зажег одну с помощью того, что вероятно было последней зипповской зажигалкой из музея. Определенно она еще функционировала. Каждый винтик был заменен несчетное количество раз сделанными по заказу дубликатами, созданными единственно с целью починить зажигалку – таким образом она не являлась, строго говоря, античной вещью; по природе скорее всего прямой потомок. Его брат отдал ее ему – когда? Он сделал еще глоток. Где-то еще у него был оригинал, все поврежденные детали заново собраны внутри поцарапанного корпуса. Вероятно где-то на дне ящика того старого стола… Он затянулся сигаретой и почувствовал как тепло от напитка разливается в желудке и затем быстро распространяется за его пределы. Оранжевая луна висела низко над горизонтом, и быстро проносящиеся белые существа были шагающими полубогами. Он слабо улыбнулся, прислушиваясь к лягоштормовскому хору в болоте. Они исполняли что-то из Вивальди. Это из «Лета»? Да. Так. Сделал еще глоток и взболтнул остаток в стакане. Да, это его работа, решил он. Он действительно единственный из них с опытом в пространстве. И конечно священника лучше будет послать для выяснения к чужестранцу, чем одного из его собственных людей. Меньше шансов для выговора, для расовых споров; и если какая-то опасность… «Цинично, – решил он, – а ты не хочешь быть циником. Только практиком. Что бы ни побуждало, теперь это твое; и ты знаешь что случилось в прошлый раз, кое-что похожее. Должно быть с тем же имели дело. Факт, что не будет элемента контрольных средств, в конечном счете дойдет до каждого.» Он допил, загасил сигарету. Стакан исчез. Панель заскользила, закрываясь. – Дайте мне того же, – сказал он и быстро. – Не сигареты, – припомнил новую программу сервомеха. Питье вновь появилось, и он взял его машинально, находясь в глубокой задумчивости. Затем прошел и полуоткинул свое любимое кресло. Приглушил освещение, заставил температуру комнаты снизиться до 62 градусов по Фаренгейту, передвинул контроль, который вызвал возгорание настоящих дров в камине напротив, через комнату, опустил трехмерное изображение зимней ночи на одно из окон комнаты (это заняло у него несколько часов, чтобы достигнуть по-настоящему похожего вида), погасив теперь все светильники, увидел, что огонь разгорелся и откинулся в своем любимом, служащим для дум приспособлении.
Утром он включил свой автомат-секретарь и прибор записи. – Первое, – продиктовал, – я хочу поговорить с д-ром Мэтью и тремя моими лучшими программистами, немедленно после завтрака, здесь во время работы. Я хочу завтрак, кстати, в 20 минут. Вы приблизительно рассчитаете время на еду. – Вы желаете поговорить с ними поодиночке или со всеми вместе? – прозвучал голос из спрятанного преобразователя. – Со всеми. Теперь… – Что вы предпочтете на завтрак? – прервал С&З. – Все что угодно. Теперь… – Пожалуйста будьте более последовательны. Последний раз вы произнесли «все что»… – Хорошо. Ветчина-и-яйца-и-поджаренный-хлеб-и-мармелад-и-кофе. Теперь, второе, я хочу кого-нибудь в высоком звании из моего штата для контакта с начальником Медицинского Управления или Директором службы Здоровья или с кем-нибудь еще с таким же, черт, званием в комплексе СЭЛ. Я хочу полного доступа к компьютеру Панопаса, не позже чем завтра к полудню, по местному времени, посредством дистанционного ввода отсюда с Хоумфри. Третье, иметь контроль в порту за всеми транспортами выходящими из дистанционного прыжка. Четвертое, выяснить принадлежность и получить досье… Это все. Приблизительно через час с четвертью, когда они собрались, он махнул рукой на кресла и улыбнулся. |