Книга Клеймо зоны, страница 40 – Василий Орехов, Сергей Осипов

Москит обмолвился, что раньше платформа называлась «Энергетик», здесь когда-то ходили пригородные поезда из Припяти в Киев. В поселке с таким названием наверняка имели свои шесть соток работники атомной станции, ездили по выходным сажать картошку, смородину и клубнику, толпились в тамбурах с лопатами и саженцами.

Теперь на полустанке царило унылое запустение. Бетонные плиты по краям платформы крошились прямо на пути, рассыпая по шпалам серо-зеленый от сырой плесени цемент. Кое-где уже сиротливо торчали голые арматурины, скрюченные, как артритные пальцы старой прачки. Асфальт поверх плит вздулся и пошел трещинами, через рваные дыры в покрытии пробивались пучки травы, а в паре мест даже небольшие деревца. Станционный домик, где раньше продавали билеты и висело расписание, зиял пустыми провалами окон. В загаженных углах равнодушный ветер намел кучи мусора и серой бетонной пыли. Проводники и Денис немного расчистили место ночлега, но все равно лежать было неприятно.

Сон медленно затягивал Ксанту в свои объятия. Она уже несколько раз проваливалась на пару секунд в тихое забытье, потом заполошно вскидывала голову: заснула!

И тогда она вспомнила об одном незаконченном деле. Гадание. Конечно.

Днем, на привале, она не стала лезть в толкователь, прикинула результат по памяти. Рядом стоял Москит, и ей не хотелось рыться в сумке у него на глазах. Он бы поднял ее на смех. А вечером все сбылось неожиданно точно — и башня, и жар, и опасная ловушка меж двух огней. Правда, сначала не было времени удивляться, а потом не стало и сил, к тому же успех гадания казался теперь такой смешной ерундой после нафаршированного событиями вечера. Раскаленные стены башни, толпа мутантов, ураганная стрельба, гора смердящих трупов и подозрительный сталкер с приветом от Костика…

Книга никак не хотела открываться на нужной странице, Ксанта тихо ругалась, листала толкователь, стараясь не шуметь, и подносила его к самому носу, разглядывая в неверном лунном свете рисунки рун.

Наконец нужный расклад нашелся.

Да, точно, вот он. Автомат, Противогаз и Башня, две Шестеренки, Восклицательный знак, Факел и Гаечный ключ. Гм… «Беспокойная натура приведет вас к новым испытаниям, которые вы сможете выдержать с честью и прибылью, если будете больше доверять подчиненным и постараетесь не делать за них всю работу». Дальше шло подробное объяснение каждой руны, но Ксанта не стала вчитываться.

Странно. Оказывается, комбинация, выпавшая ей днем, имеет совсем другое значение, спокойное и безопасное. Нейтральное и ни к чему не обязывающее, как гороскоп в воскресной газете. Собственно, так и должно быть, когда перевернутых рун оказывается слишком много. Почему же ей подумалось иначе?

Да, Факел в самом деле означает огонь, но совсем при другом раскладе, а тут, в сочетании с Гаечным ключом и двумя Шестеренками, он предсказывает лишь новые свершения на трудовой ниве. Освещает, так сказать, путь к сияющим вершинам рабочего процесса.

Но в тот момент она была на сто процентов убеждена, что вспомнила правильно. Толкование всплыло перед глазами так четко и ясно, словно она прочитала его. Ксанта даже могла бы заключать пари, что ничего не перепутала, — так она была уверена.

И ведь сбылось же. Именно башня-ловушка, жарка, опасности с двух сторон… и никаких подчиненных-бездельников. Хотя беспокойная натура действительно привела ее к новым испытаниям, а доверие проверяется на прочность прямо сейчас.

Засыпая, она в полудреме продолжала размышлять над странными совпадениями в обоих гаданиях — правильном и неправильном. Первое сбылось на сто процентов, даже как-то неуютно становится от попадания в десятку, а второе вроде бы о чем-то предупреждало на будущее, несмотря на явные несуразности про каких-то там подчиненных. Ну, кто у них в группе помощник и подчиненный? А кто главный? Наверное, Москит.

Ведь не она же, правда?

Но утром всех поднял именно он. Выглядел ведущий свежим и бодрым, хотя и дежурил всю вторую половину ночи.

— Подъем, лежебоки! Много спать вредно для здоровья, тем более в Зоне. Это вам насчет подкрепиться, — он раздал всем по запаянной упаковке натовского армейского рациона. — Потом можно в кустики. Только далеко не отходите. И лучше вдвоем: один гадит, второй охраняет. Уж извините, если кому неудобно или воспитание не позволяет. От стыда пока никто еще не умер, а от невнимательности — куча народу. Бывало, что и с голым задом.

Денис немедля осклабился и заржал, как племенной жеребец, так что Ксанте очень захотелось его чем-нибудь стукнуть.

Чуть позже она, морщась и стараясь дышать через раз, ковыряла ложкой в консервной банке тоскливого желтого цвета. Свинина с бобами: предельно питательно, сбалансировано по жирам, белкам и углеводам. И совершенно несъедобно. Цветом солдатская еда походила на просроченный тональный крем, а вкусом и консистенцией… да на тот же просроченный крем она и была похожа вкусом и консистенцией. Ну и запах от нее исходил не сказать чтобы аппетитный. Запах старого ластика.

— Доедай быстрее, — поторопил ее Кузнец. — Сейчас выдвигаемся уже.

— Не напрягайся, врет он все, — заявил Москит. — Полчаса у тебя еще есть. Банки только не выбрасывайте, надо будет их закопать, чтобы не наследить тут почем зря.

— Почему вру? — обиделся Кузнец. — А чего же вы тогда всё на часы поглядываете?

Скай хмыкнул, повернулся к ведущему:

— Через пять минут?

— Через семь, — ответил Москит. — Утренняя. Точно по расписанию.

— Что — по расписанию? — Ксанта отодвинула ненавистную банку; ложку вытерла платком и спрятала ее в карман.

— Да ерунда, — заверил Москит. — Не обращай внимания.

Скай лишь молча покачал головой.

— Ясно, — сказал Кузнец. — Крутые сталкеры готовят лохам очередной сюрприз. Как жрецы майя к две тысячи двенадцатому году.

— Почему майя? — удивился Москит, не въехав в шутку. Две тысячи двенадцатый год давно уже остался в прошлом, и все ожидания мирового апокалипсиса — вместе с ним.

— Да они тоже становились страшно важными и таинственными, когда выходили на центральную площадь предсказывать затмения. Простой народ писал кипятком от их божественной мудрости и падал ниц…

Ксанта хихикнула, но тут же осеклась. Толкнула Дениса локтем.

— Смотри, — сказала она. — Посмотри на рельсы!..

Проржавевшие железные полосы, убегавшие к горизонту, проснулись от многолетней спячки. По ним катился отдаленный гул, на стыках и костылях зашевелилась ржавая крошка.

— Тут ходит поезд? — изумленно спросила Ксанта.

— Да какой поезд в Зоне! — отмахнулся Москит. — С ума сошла?

Скай флегматично жевал свою порцию, запивая водой из фляги. Сделал последний глоток, аккуратно завинтил крышку и проговорил:

— Года четыре назад военные хотели добраться до атомной станции по резервной ветке. Пригнали мощный тепловоз, прицепили к нему пару спецвагонов, забронировали их, как черепаху, поставили экраны, противорадиационную защиту, огнеметы… Получился самый настоящий бронепоезд.