Книга Он, она и большое счастье, страница 20 – Долли Нейл

Он удивленно поднял глаза.

— Что за сорев… соревнование?

— На спор. Держу пари, я окажусь лучшей ученицей, чем ты.

— Как так?

— Твой папа хочет, чтобы я два часа в день давала тебе уроки по исправлению дефектов речи. И я готова поспорить, что если ты, скажем, столько же времени будешь учить меня ездить верхом, то к концу июля я научусь ездить лучше, чем ты говорить.

— Ничего подобного!

— Ты считаешь? Так ты принимаешь мой вызов?

— А ч-что я выиграю?

Лэйни рассмеялась. Ее племянник — бывалый спорщик.

— Ну и ну… Ладно, в самом деле, какой спор без приза? Если ты выиграешь, я куплю тебе настоящий футбольный мяч.

— А если вы… хотя неважно, п-победа будет за мной.

— Что ж, молодой человек, я уверена, что из меня выйдет настоящая наездница. Естественно, я тоже хочу знать, какой приз меня ожидает.

Дэвид раздумывал недолго.

— У м-меня в копилке п-почти семнадцать д-долларов. Мы п-пойдем в магазин, и в-вы сами в-выберете пре… презент. А к-кто же б-будет судьей?

— Твой отец. Он знает, как ты говоришь. И, конечно, видел, как ужасно я езжу верхом. Идет?

Мальчик кивнул.

— Да. П-папа подойдет.

— Отлично.

Дэвид спрыгнул с качелей.

— Увидимся з-завтра, мисс Гамильтон. — В его глазах вспыхнули озорные золотистые огоньки. — Я очень рад, ч-что вы купите мне новый футбольный мяч.

И, насвистывая любимую мелодию отца, Дэвид убежал в дом.

Вечером, пару недель спустя, Лэйни и Мэт сидели обнявшись на любимых качелях. Дэвид в очередной раз с выражением продекламировал первую строфу из «Сожжения Сэма МакГи». Мальчик настолько увлекся занятиями, что его новая учительница была уверена: скоро он справится со всеми проблемами.

— Пойду д-дам Электре овса, — заявил Дэвид и вприпрыжку сбежал по ступенькам.

Мэт подождал, пока мальчик скроется из виду, и только тогда нежно поцеловал Лэйни в висок.

— Даже не верится: ты столького достигла! А прошло лишь несколько дней. Дэвид уже вовсю болтает с гостями, а не сбегает от них, как прежде. Ты необыкновенная труженица.

Несмотря на сгущающиеся сумерки, Вилборн заметил нежный румянец, вспыхнувший на ее щеках.

— Спасибо. Думаю, он делает успехи только потому, что я занималась с ним с глазу на глаз.

Мужчина откинулся назад и притянул Лэйни к себе. Удивительно: она появилась в их жизни совсем недавно, а насколько разительны перемены!

Лэйни стала лучшим другом Мэта. Он испытывал непреодолимое желание делить с ней и сумеречные туманы над рекой, и яркие звезды, как бриллианты, сияющие на темно-синем ночном небе.

Их дружба походила на виноградную лозу, которая мягко обвивала слишком хрупкие чувства, еще не переросшие в настоящую любовь.

— Удобно? — тихонько спросил Мэт, когда девушка поплотнее прижалась к нему.

— Да, великолепно. Я готова сидеть так всю ночь.

Какой-то странный оттенок зазвучал в его хриплом голосе.

— Отличная идея!

Лэйни приподнялась и заглянула в потемневшие глаза мужчины. Она не знала, как реагировать. Конечно, их отношения не могут стоять на месте, но девушка старалась не думать о будущем, счастливая уже оттого, что находится в объятиях Мэта и принимает его поцелуи. Может, его не устраивает такое положение вещей?

А ее? Прежде духовные связи с мужчинами у Лэйни как-то не складывались. Но инстинктивно она чувствовала, что физическая близость с Мэтом станет взаимной. Готова ли она отдаться человеку, который завоевал не только ее сердце, но и душу? Или лучше оставить теплые, платонические отношения?

Бессонные ночи и подкашивающиеся при виде Вилборна колени подсказали ответ.

Неизвестно, что ждет их впереди, но сегодня он нужен ей. В постели.

Лэйни нежно провела рукой по щеке Мэта, легко коснувшись губ кончиками пальцев.

— Может, ты и прав, — прошептала она. — Нам надо остаться здесь до утра.

Мужчина заглянул ей в лицо и погладил длинные шелковистые волосы.

— Ты уверена?

— Мэт, я постоянно убегала от малейших затруднений. Я боялась мужчин, любви, боялась жить. С меня хватит. Уверена ли я? Нет. Но готова рискнуть.

Он склонил голову и дотронулся до сладких губ. Мэт знал, что Лэйни по-прежнему глубоко переживает гибель брата. И хотя она почти не вспоминает о нем, внезапная смерть Дэнни оставила ее, хрупкую, уязвимую, одну в огромном мире. Девушка казалась мужчине домашним цветком, который следует бережно охранять от невзгод. Он никогда не простил бы себе причиненную Лэйни боль.

— Надо уложить Дэвида спать, — отозвался он.

Девушка заглянула в его глаза взглядом, исполненным желания.

— Только не очень долго, — прошептала она. — Я буду ждать.

Изумленный, Мэт взял ее лицо в ладони и пообещал:

— Я скоро приду. Очень скоро…

Лэйни приготовила ванну с розовым маслом. Свет в номере она потушила. Горела лишь маленькая ароматическая свеча, которую она обнаружила в одном из ящиков комода.

Медленно опустившись в теплую воду, Лэйни устроилась поудобнее. Неземное наслаждение! Почти такое же, как обещание Мэта, что выражали его глаза.

Лэйни взяла с пола свечу и направилась в спальню.

Мэт стоял, небрежно прислонившись к стене, едва различимый в серебристом лунном свете, который проникал в комнату сквозь тонкие занавески.

— Я не слишком рано?

Девушка медленно вынула шпильки из волос, позволяя им упасть на плечи огненным водопадом. Ее женская, так долго подавляемая чувственность наконец-то вырвалась на свободу. Лэйни ощущала себя диким животным, пантерой, которую долго держали в клетке, а теперь выпустили на волю. Скромность и благоразумие исчезли.

Она подошла к Мэту и обвила руками его бедра.

— Нет, — прошептала девушка. — Как раз вовремя.

— Лэйни, милая! — Мужчина притянул ее к себе. — Ты Похожа на мечту, на фантастический сон.

Девушка еще плотнее прижалась к нему, как бы желая доказать, что она состоит из плоти и крови.

Мэт склонился к ней, и Лэйни почувствовала на шее его легкое дыхание.

— Спрашиваю в последний раз, ты уверена?

Вместо ответа она обняла его за шею, их губы встретились. В дальнейшем поощрении Мэт не нуждался. Его язык скользнул между мягкими губами, пробуя, дразня и наслаждаясь их сладостью.

Девушка прильнула к Мэту, всем существом отвечая на поцелуй. Ее плечи покрылись испариной. Никогда еще Лэйни не чувствовала себя такой пылкой, такой женственной, готовой отдаться удовольствию. Она словно заново родилась, привнося в жизнь возрастающее желание, идущее из самых глубин женского естества.